Я не червонец, чтоб быть любезен всем
16 мая, четверг.
Чиж любовью не томится, а бесится. Все уши мне оборвал и носки погрыз. Я - несчастная жертва мопсового темперамента с обскусанными ушами и в обсосанных носках с дырами.
Капустницы еще летают - такого же цвета и размера, как облетающие лепестки. "Будешь хорошо себя вести, - говорит яблоня своему цветку, - превратишься в бабочку". Врет, конечно. Ей-то что? Она потом яблоки вырастит, их уронит, и все равно останется при своем, пока не завалится.
Ночь. Опять все в зарницах. Звезд нет, ночь черная, магниевые вспышки зарниц, но месяц висит неожиданно яркий, соблазнительным толстым ломтиком и большой световой медовый ореол вокруг, все облако нежно подсвечено.
15. Валентин Катаев. Стихотворения – 7/10 – 16.05
Люблю его читать, очень острый у него глаз на природу. В стихах он, пожалуй, подражатель, но виртуозный. Видно, как в двадцатом он быстро перестроился из русского офицера и любителя Бунина в кильватер к Маяковскому – загремел красный агитатор, цеха, сталь, барабан. Талантливый был, но, кажется, поганец, принципиальная советская подлость, мог бы быть гораздо лучшим писателем, чем стал.
17 мая, пятница.
Сегодня появились незабудки. Сирень еще не распустилась, но уже пахнет. Вот еще без чего так тошно было зимой - без запахов. Сейчас блаженствую, под каждой черемухой зависал, теперь под каждой сиренью буду.
Самое чудесное время весной еще не кончилось - когда все быстро меняется и каждый день добавляет к красоте что-то новое, глаз не успевает насытиться. А летом эта спешка цветения и распускания замедляется, цветы и листья становятся долговечнее, все постепенно замирает в зное, а потом незаметно начинает умирать.
17. Мишель Дюшен. Герцог Бекингэм. – 7/10 – 17.05
Удивительно, что Бекингэм реальный оказался похож на то, как о нем Дюма писал, кроме особой любови к Анне Австрийской (по воспоминаниям, они гуляли в лесочке и куртуазничали, а потом он завалил ее на газон, так что прибежавшие внезапно увидели ее вышитые цветочками панталоны). А так, он неожиданно оказался мужик верный, честный, порядочный (даже свои деньги в государственные затеи вкладывал), благородный по тамошним временам, храбрый, щедрый, добродушный, не мстительный, не хитрый и не интриган. И все, кто его близко знал, его просто обожали, включая двух английских королей и жену, которую он холил и лелеял. Вот чудеса-то! Но легкомысленный и звезд с неба не хватал. По сравнению с Ришелье он, конечно, никуда не годится, но если сравнивать с другими, кто при тронах терся – он один из самых приличных.
18-19. Бернард Корнуэлл. Тигр стрелка Шарпа. (Осада Серингапатама) – 8/10 и «Триумф стрелка Шарпа» Сражение при Ассайе – 7/10
Внезапно мне очень понравилось. Такие лихие военно-исторические приключения, множество бытовых, исторических и этнографических деталей, интересные характеры, и война, война сплошняком, то, что мне надо. А враг Шарпа – один из самых жутких персонажей, напугал меня – ужас! Что ж про Александра-то никто так не писал, одни пафосные и унылые недоумки вроде Прессфилда и Маршалла.
18 мая, суббота
Все усыпано яблоневыми лепестками, но и низкие ветки прямо в лицо суют мне нежные снежные соцветия. Вчера уже ничего розового в яблонях не осталось, торжествующий белый - свадебно-погребальный, как бумажные цветочные гирлянды на сельских кладбищах.
Чиж залез на стол и сожрал 3 или 4 шоколадных конфеты прямо с фантиками. Я ужасно перепугался, что он от этого помрет, схватил его на руки и бегал с матерными испуганными восклицаниями. Наверно, это его и спасло, п.ч. шоколад ему вроде не повредил, он носился, как угорелый, обольщал соседскую девчонку-вайти, даже грыз забор, чтобы до нее добраться, и постоянно бегал ко мне, чтобы выцыганить баранки или яблоко как пострадавший от конфет.
2о. Томас Вулф. Смерть – гордая сестра. – 6/10.
Очень высоким стилем написано, но и задача была такая – создать американский эпос, вывернуть собственный мифологический пласт. Нет, неудачно, слишком в лоб и слишком сентиментально – с явным посылом на то, чтобы выбить скупую слезу у читателя. Ранняя, наверно, повесть. «Взгляни на дом свой, ангел» на порядок сильнее. Еще не понравилось, что первым трем мертвецам в городе, работягам, он реквием спел, а четвертый ему чем-то не угодил, сразу определил в нем на глазок «мелкую растленную сошку» и красочно описал его возможную убогую жизнь. Неприятно. Риторика великолепная, но не за счет же осмеиванья маленького мертвого ирландца, которого он видел три минуты мертвым. Но я делаю скидку на подростковый максимализм. Все равно чувствуется мощный талант, которому в повести тесно, не умещается.
21. Гела Гринева. О сеньоре Красная Борода, рыцаре влекомом сокровищем, но не обретшем оное. (Пунктир средневекового романа) – 6/10
Про Фридриха Барбароссу, написано как еще одна история о кольце всевластья и сокровищах Нибелунгов. Красиво, но не очень внятно, может, просто п.ч. тема не моя, я мало знаю и не особенно это все трогает. Сперва Фридрих Барбаросса, над которым действуют мифологические силы, потом он сам как миф и темный подземный дух влечет за собой Вагнера, Ницше и Гитлера. Воля к власти, заключенная в кольцо Нибелунгов, немецкая история, которая никак не пробьется к просветлению. Зигфриду удалось, а других держит кольцо власти и Нижний мир. Странная штука, вне жанров – эссе, скорее всего.
Вот и все скинул, что в дневничок писал и убегать пора через полчаса. Может, еще через неделю также залечу на несколько часов.
Удачи вам, мои дорогие!
Видел сейчас эфиопский парад победы по телевизору. Иногда такие интересные вещи показывают. Они празднуют победу над Муссолини в Абиссинской войне. 
Оказывается, во всем, даже в любой безобидной бессмыслице есть глубокий, мрачный, бесчеловечный смысл. (Это уж я от себя)
