Я не червонец, чтоб быть любезен всем
среда, 05 февраля 2014
вторник, 04 февраля 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Вернее, даже не признаки, а потенциальные риски.
Текст, приведённый ниже надо постараться прочесть внимательно и понять.
Получилось с первого раза? Альцгеймер вам не грозит, по крайней мере, в ближайшие 20-30 лет.
Не с первого? Тоже не страшно, но тренироваться мозг надо уже сейчас
Не получилось вообще? Хм… надо бы пройти несколько специальных когнитивных тестов и сделать МРТ головного мозга. Последнее, впрочем, после сорока показано всем, хотя бы один раз в два-три года
94НН03 С006Щ3НN3 П0К4ЗЫ8437, К4КN3 У9N8N73ЛЬНЫ3 83ЩN М0Ж37 93Л47Ь Н4Ш Р4ЗУМ! 8П3Ч47ЛЯЮЩN3 83ЩN! СН4Ч4Л4 Э70 6ЫЛ0 7РУ9Н0, Н0 С3ЙЧ4С Н4 Э70Й С7Р0К3 84Ш Р4ЗУМ ЧN7437 Э70 4870М47NЧ3СКN, Н3 З49УМЫ84ЯСЬ 06 Э70М. Г0Р9NСЬ. ЛNШЬ 0ПР393Л3ННЫ3 ЛЮ9N М0ГУ7 ПР0ЧN747Ь Э70.
P.S. Я нервный, ужос, когда начинал читать - руки тряслись и зубы стучали, вдруг Он уже пришел и во мне сидит.
Но нет, спасибо. Г-жа Юденич обещала, значит, что 20-30 лет могу не переживать. Если что, претензии к ней. 
Текст, приведённый ниже надо постараться прочесть внимательно и понять.
Получилось с первого раза? Альцгеймер вам не грозит, по крайней мере, в ближайшие 20-30 лет.
Не с первого? Тоже не страшно, но тренироваться мозг надо уже сейчас
Не получилось вообще? Хм… надо бы пройти несколько специальных когнитивных тестов и сделать МРТ головного мозга. Последнее, впрочем, после сорока показано всем, хотя бы один раз в два-три года
94НН03 С006Щ3НN3 П0К4ЗЫ8437, К4КN3 У9N8N73ЛЬНЫ3 83ЩN М0Ж37 93Л47Ь Н4Ш Р4ЗУМ! 8П3Ч47ЛЯЮЩN3 83ЩN! СН4Ч4Л4 Э70 6ЫЛ0 7РУ9Н0, Н0 С3ЙЧ4С Н4 Э70Й С7Р0К3 84Ш Р4ЗУМ ЧN7437 Э70 4870М47NЧ3СКN, Н3 З49УМЫ84ЯСЬ 06 Э70М. Г0Р9NСЬ. ЛNШЬ 0ПР393Л3ННЫ3 ЛЮ9N М0ГУ7 ПР0ЧN747Ь Э70.
Увел в ЖЖ Марины Юденич
P.S. Я нервный, ужос, когда начинал читать - руки тряслись и зубы стучали, вдруг Он уже пришел и во мне сидит.
Но нет, спасибо. Г-жа Юденич обещала, значит, что 20-30 лет могу не переживать. Если что, претензии к ней.
понедельник, 03 февраля 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
"Так называемая форма существует не для того, чтобы вмещать так называемое содержание, как сосуд вмещает содержимое, и не для того, чтобы отражать его, как зеркало отражает предмет. "Форма" контрапунктически спорит с "содержанием", дает ему противовес, в самом своем принципе содержательный; ибо "содержание" - это каждый раз человеческая жизнь, а "форма" - напоминание обо "всём", об "универсуме", о "Божьем мире"; "содержание" - это человеческий голос, а "форма" - все время наличный органный фон для этого голоса, "музыка сфер". Содержание той или иной строфы "Евгения Онегина" говорит о бессмысленности жизни героев и через это - о бессмысленности жизни автора, то есть каждый раз о своем, о частном; но архитектоника онегинской строфы говорит о целом, внушая убедительнее любого Гегеля, что das Wahre [истинное] - это das Ganze [целое (нем.). - Примеч. ред.]. Классическая форма - это как небо, которое Андрей Болконский видит над полем сражения при Аустерлице. Она не то чтобы утешает, по крайней мере, в тривиальном, переслащенном смысле; пожалуй, воздержимся даже и от слова "катарсис", как чересчур заезженного; она задает свою меру всеобщего, его контекст, - и тем выводит из тупика частного.
(Честно говоря, если я вижу в чем религиозную ценность пушкинской поэзии, так уж не столько в учтивом ответе владыке Филарету или в переложении преп. Ефрема Сирина, сколько в неуклонной верности контрапункту, в котором человеческому голосу, говорящему свое, страстное, недоброе, нестройное, отвечает что-то вроде хора сил небесных - через строфику, через отрешенную стройность ритма. Старые поэты - всё больше грешники, но вящий грех и притом непроходимая глупость - пытаться словить их поэзию на слове, потому что в ней-то всегда есть не только слово, но и тайный, потому что метасловесный, музыкальный ответ на слово; кто имеет уши, пусть слышит этот ответ, а кто не имеет, пусть воздерживается от чтения стихов. "А вот он, гад, сам сказал то и то! Вот где он проговорился!" Да, сказал, да, проговорился, - и ритм дал на все свой ответ. С некоторым преувеличением рискнем сказать, что когда мятеж и отчаяние выражают себя в такой безупречно дисциплинированной и притом живой форме, как у Пушкина, - это почти так, как когда псалом принимает вовнутрь своего пространства слова безумца, как известно, сказавшего: "несть Бог", - и тем преодолевает их.)"
(Честно говоря, если я вижу в чем религиозную ценность пушкинской поэзии, так уж не столько в учтивом ответе владыке Филарету или в переложении преп. Ефрема Сирина, сколько в неуклонной верности контрапункту, в котором человеческому голосу, говорящему свое, страстное, недоброе, нестройное, отвечает что-то вроде хора сил небесных - через строфику, через отрешенную стройность ритма. Старые поэты - всё больше грешники, но вящий грех и притом непроходимая глупость - пытаться словить их поэзию на слове, потому что в ней-то всегда есть не только слово, но и тайный, потому что метасловесный, музыкальный ответ на слово; кто имеет уши, пусть слышит этот ответ, а кто не имеет, пусть воздерживается от чтения стихов. "А вот он, гад, сам сказал то и то! Вот где он проговорился!" Да, сказал, да, проговорился, - и ритм дал на все свой ответ. С некоторым преувеличением рискнем сказать, что когда мятеж и отчаяние выражают себя в такой безупречно дисциплинированной и притом живой форме, как у Пушкина, - это почти так, как когда псалом принимает вовнутрь своего пространства слова безумца, как известно, сказавшего: "несть Бог", - и тем преодолевает их.)"
Из статьи С. С. Аверинцева РИТМ КАК ТЕОДИЦЕЯ (Новый мир. - М., 2001. - № 2)
воскресенье, 02 февраля 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Читал тут методичку по осознанным сновидениям, и стал, как советуют, рисовать карту снов из серии "Старая Дача". Просто так, чтобы в голове упорядочить (мне ОСы не нужны, я простые сны люблю). В книжке было написано, что на определённом этапе рисунка начнут вспыхивать те сны, что ты давно забыл. "Ощущения действительно фееричные, целые десятки снов могут вспомниться за одно мгновение. Сновидческая память неактивна ввиду редкого обращения к ней. Чем чаще мы к ней обращаемся, тем лучше она работает".
И внезапно все написанное случилось со мной один в один, сны как хлынули! В общем, если кто хочет вспомнить давно позабытые сны и побольше, то это метод реально действует. Вот что я вспомнил минут за десять - и это все серии по нескольку снов, связанных одним местом действия.
Просто оценить количество. Только пейзажи и маршруты, сюжеты даже не пишу, п.ч. слишком долго, да и боязно, вдруг схватишься клубок распутывать - и еще такая же лавина снов вывалится
И внезапно все написанное случилось со мной один в один, сны как хлынули! В общем, если кто хочет вспомнить давно позабытые сны и побольше, то это метод реально действует. Вот что я вспомнил минут за десять - и это все серии по нескольку снов, связанных одним местом действия.
Просто оценить количество. Только пейзажи и маршруты, сюжеты даже не пишу, п.ч. слишком долго, да и боязно, вдруг схватишься клубок распутывать - и еще такая же лавина снов вывалится
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Читаю для общего развития Старшую Эдду. Мне сестра загадывала кеннинги, когда мне лет семь было. Один я помню: "Лебедь крови змЕя ран". Разгадывалось так: лебедь крови = ворон, змей ран = меч, ворон мечей = воин. Я потом одно время разговаривал кеннингами.
пятница, 31 января 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Иногда я точно знаю, что-нибудь строгая на столе, что вот сейчас точно порежу палец. И почти всегда режу. А иногда бросаю нож, аки змею, и, размазывая невидимые слезы по рылу, думаю, что я ни на что не годен и лучше сдохнуть.
В доме напротив на первом этаже какой-то мелкий пацан в голубом свитере ходит по комнате и остервенело машет кулаком. Я бы тоже так мог, если бы сохранил детскую непосредственность.
В доме напротив на первом этаже какой-то мелкий пацан в голубом свитере ходит по комнате и остервенело машет кулаком. Я бы тоже так мог, если бы сохранил детскую непосредственность.
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Решил подробный дневник вести (не здесь, сюда только куски ни о чем выкладывать), чтобы дни не таяли, как снег. А то вообще ничего от жизни не остается, кроме текстов. Прячу под кат, п.ч. я гуманист, фигню всякую не хочу людям под нос совать.
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
четверг, 30 января 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
90% рекламы - гадость, но одна из них меня бесит так, что я бьюсь в эпилептическом припадке всякий раз, как ее слышу, дрожащими руками цапаю пульт, торопясь вырубить звук, иначе взорвется мозг и какая-нибудь сверхновая, уничтожая жизнь во вселенной. Я начинаю ненавидеть музыку, стихи, отечество, человечество и жизнь на земле.
Это та реклама, где мужик выпевает сладким голосом: "Хочу сказать "благодарю" и говорю "мерси". Я готов идти убивать все живое. И если я когда-нибудь так сделаю, виноваты будут они.
Посмотрел в интернете, оказывается, эту песню скачивают с простоплеера, дарят любимым, цитируют в блогах и поздравлениях с днем ангела. Человечество безнадежно, пусть нас зелененькие завоевывают. Или они уже и это следствие?
А у кого-нибудь есть столь же любимая реклама?
Это та реклама, где мужик выпевает сладким голосом: "Хочу сказать "благодарю" и говорю "мерси". Я готов идти убивать все живое. И если я когда-нибудь так сделаю, виноваты будут они.
Посмотрел в интернете, оказывается, эту песню скачивают с простоплеера, дарят любимым, цитируют в блогах и поздравлениях с днем ангела.
Человечество безнадежно, пусть нас зелененькие завоевывают. Или они уже и это следствие?А у кого-нибудь есть столь же любимая реклама?
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Из ЖЖ osyotr
Въ жизни каждаго мужчины наступаетъ моментъ, когда онъ рѣшительно рветъ со своимъ прошлымъ, и одновременно трепетной рукой. Когда онъ переосмысляетъ. Я переосмыслилъ, что ненавижу зиму, не какъ совокупность частныхъ неудобствъ — это не ново — но какъ идею. Ненавижу съ перваго пушистаго снѣжка и до послѣдней весенней грязи; съ гимназистками, румяными отъ этой чумы, съ торжествующимъ дроводѣломъ-крестьяниномъ, съ ногами ея, обутыми острымъ желѣзомъ и съ примышляемымъ къ сему низкопробнымъ весельемъ, съ снѣжными бабами — надгробьями мысли, погрязлой въ оцѣпенѣлый сонъ, нарушаемый лишь тѣми кошемарами, въ которыхъ Дикія Буки, насельницы Абсолютнаго Полюса, придутъ щипать мѣхъ съ твоихъ ногъ, чтобы устроить гнѣзда для своихъ дѣтей — и чѣмъ далѣ онѣ щиплютъ, тѣмъ холоднѣй ногамъ, и ты просыпаешься съ крикомъ, какъ могутъ кричать только хоббиты, несмотря на свой малый ростъ — обнаружить, что сидишь на стулѣ, а ноги у тебя въ снѣгу, и вокругъ тебя снѣгъ! снѣгъ до горизонта, а подъ окномъ выросъ кладбищенскій крестъ, принакрытый, как серебромъ, все тѣмъ же снѣгомъ, и надъ нимъ Бѣлая береза, которой вчерась тутъ не было; и какъ береза можетъ быть бѣлой?
Самъ обыденный многовѣковой опытъ человѣчества говоритъ о сверхъестественныхъ свойствахъ сего цвѣта. Ничто не внушаетъ при взглядѣ на покойника такого ужаса, какъ мраморная его блѣдность; будто она знаменуетъ собой и оцѣпенѣніе загробнаго міра, и смертный земной страхъ. Вспомнимъ, что у царя ужасовъ, описаннаго Евангелистомъ, подъ сѣдломъ конь блѣдъ.
Міръ — огромная Страсть-Рыба Багамутъ, что съ хохотомъ катится по волнамъ Ледовитаго Мірового Океана. И ни края нѣтъ, ни конца, ни пристанища для пловца средь пучины неистово грозовой, моря, дышащаго бѣдой, кипящаго соленой водой, моря гибели, моря скорбей. Плещетъ въ грохотѣ грозовомъ, дышитъ яростью, полыхаетъ огнемъ древнее ложе Земли — съ неколебимымъ дномъ, тучами заваленное кругомъ, кипящее соленой водой, сонма лютыхъ смертей притонъ, море горечи, море мукъ, убаюканное пѣснями вьюгъ, міръ оковавшее льдомъ.
Абсурдъ жить въ той средѣ, въ которой ты жить не можешь, будучи голъ, но лишь въ скафандрѣ. Отчего не на орбитѣ, не въ жерлѣ Волкана, не въ далайнѣ?.. Худшее, что могли выдумать предки — притти съ Дуная въ окаянную мерзлоту; черной икры, вишь, захотѣлось. Ну а дальше уже все могло итти только такъ, какъ пошло. Въ раю, въ раю былъ ли снѣгъ? Съ зимы развѣ начался Первый Годъ Міра? Предки, на что дураки, новолѣтье справляли въ сентябрѣ. Анчихристъ московскій извелъ съ Крайняго Сѣвера, черезъ Лапландію и скурившійся Амстердамъ, протестантскаго ихъ Дѣда Мороза — и вы, вы обманулись долгополой шубой и поклонились ему. Гробъ плыветъ, въ немъ мертвецъ поетъ.
Плыветъ Бѣлый Китъ, а мы изъ его утробъ вопимъ къ небу, и небо насъ не слышитъ; а мы вынуждены пить перцовку и вставлять себѣ золотые зубы, чтобы согрѣться, пить постылый коньякъ, кусая отъ лимона, пить самогонъ, пить ненавистный за дороговизну синглъ молтъ, гленливетъ, глинтвейнъ, текилу — и снова съ лимономъ, съ слезами, съ солью. Мы жжемъ въ печи книги и наборный паркетъ — дѣло, приличное орку, но не honnête homme, — и куримъ черный смертный ладанъ Молоху топливной энергетики.
Выходя на улицу, мы надѣваемъ шкуры и личины животныхъ; это унизительно. Вообще унизительно одѣваться. Въ глазахъ героевъ и философовъ варваромъ былъ всякій, кто носилъ штаны. Проклятъ буди, Атилла; вотъ — я швыряю твои штаны въ лицо тебѣ, гуннъ. Все — мудрость, скиптръ и державу — я отдалъ бы тепла въ залогъ. Продамъ всеотзывчивость, продамъ византизмъ и слезу ребенка за апельсинку, ветвь маслинъ, любовь мулатки, огнь прибоя; отдамъ Сибирь съ газомъ — дыши имъ кто хочетъ. Помнишь ли, мама, голубочка въ деревнѣ? Вотъ я нагой и свободный, безъ штановъ, въ вѣнкѣ изъ мѵрта и масти изъ алоэ, бѣгу по лѣсамъ купаться къ Средиземному морю взапуски съ менадами, оленями и волками. Пролитъ и отлетаетъ испареніемъ коньякъ. Вольнымъ духомъ лети, коньякъ — я тебя больше не люблю.
Въ жизни каждаго мужчины наступаетъ моментъ, когда онъ рѣшительно рветъ со своимъ прошлымъ, и одновременно трепетной рукой. Когда онъ переосмысляетъ. Я переосмыслилъ, что ненавижу зиму, не какъ совокупность частныхъ неудобствъ — это не ново — но какъ идею. Ненавижу съ перваго пушистаго снѣжка и до послѣдней весенней грязи; съ гимназистками, румяными отъ этой чумы, съ торжествующимъ дроводѣломъ-крестьяниномъ, съ ногами ея, обутыми острымъ желѣзомъ и съ примышляемымъ къ сему низкопробнымъ весельемъ, съ снѣжными бабами — надгробьями мысли, погрязлой въ оцѣпенѣлый сонъ, нарушаемый лишь тѣми кошемарами, въ которыхъ Дикія Буки, насельницы Абсолютнаго Полюса, придутъ щипать мѣхъ съ твоихъ ногъ, чтобы устроить гнѣзда для своихъ дѣтей — и чѣмъ далѣ онѣ щиплютъ, тѣмъ холоднѣй ногамъ, и ты просыпаешься съ крикомъ, какъ могутъ кричать только хоббиты, несмотря на свой малый ростъ — обнаружить, что сидишь на стулѣ, а ноги у тебя въ снѣгу, и вокругъ тебя снѣгъ! снѣгъ до горизонта, а подъ окномъ выросъ кладбищенскій крестъ, принакрытый, как серебромъ, все тѣмъ же снѣгомъ, и надъ нимъ Бѣлая береза, которой вчерась тутъ не было; и какъ береза можетъ быть бѣлой?
Самъ обыденный многовѣковой опытъ человѣчества говоритъ о сверхъестественныхъ свойствахъ сего цвѣта. Ничто не внушаетъ при взглядѣ на покойника такого ужаса, какъ мраморная его блѣдность; будто она знаменуетъ собой и оцѣпенѣніе загробнаго міра, и смертный земной страхъ. Вспомнимъ, что у царя ужасовъ, описаннаго Евангелистомъ, подъ сѣдломъ конь блѣдъ.
Міръ — огромная Страсть-Рыба Багамутъ, что съ хохотомъ катится по волнамъ Ледовитаго Мірового Океана. И ни края нѣтъ, ни конца, ни пристанища для пловца средь пучины неистово грозовой, моря, дышащаго бѣдой, кипящаго соленой водой, моря гибели, моря скорбей. Плещетъ въ грохотѣ грозовомъ, дышитъ яростью, полыхаетъ огнемъ древнее ложе Земли — съ неколебимымъ дномъ, тучами заваленное кругомъ, кипящее соленой водой, сонма лютыхъ смертей притонъ, море горечи, море мукъ, убаюканное пѣснями вьюгъ, міръ оковавшее льдомъ.
Абсурдъ жить въ той средѣ, въ которой ты жить не можешь, будучи голъ, но лишь въ скафандрѣ. Отчего не на орбитѣ, не въ жерлѣ Волкана, не въ далайнѣ?.. Худшее, что могли выдумать предки — притти съ Дуная въ окаянную мерзлоту; черной икры, вишь, захотѣлось. Ну а дальше уже все могло итти только такъ, какъ пошло. Въ раю, въ раю былъ ли снѣгъ? Съ зимы развѣ начался Первый Годъ Міра? Предки, на что дураки, новолѣтье справляли въ сентябрѣ. Анчихристъ московскій извелъ съ Крайняго Сѣвера, черезъ Лапландію и скурившійся Амстердамъ, протестантскаго ихъ Дѣда Мороза — и вы, вы обманулись долгополой шубой и поклонились ему. Гробъ плыветъ, въ немъ мертвецъ поетъ.
Плыветъ Бѣлый Китъ, а мы изъ его утробъ вопимъ къ небу, и небо насъ не слышитъ; а мы вынуждены пить перцовку и вставлять себѣ золотые зубы, чтобы согрѣться, пить постылый коньякъ, кусая отъ лимона, пить самогонъ, пить ненавистный за дороговизну синглъ молтъ, гленливетъ, глинтвейнъ, текилу — и снова съ лимономъ, съ слезами, съ солью. Мы жжемъ въ печи книги и наборный паркетъ — дѣло, приличное орку, но не honnête homme, — и куримъ черный смертный ладанъ Молоху топливной энергетики.
Выходя на улицу, мы надѣваемъ шкуры и личины животныхъ; это унизительно. Вообще унизительно одѣваться. Въ глазахъ героевъ и философовъ варваромъ былъ всякій, кто носилъ штаны. Проклятъ буди, Атилла; вотъ — я швыряю твои штаны въ лицо тебѣ, гуннъ. Все — мудрость, скиптръ и державу — я отдалъ бы тепла въ залогъ. Продамъ всеотзывчивость, продамъ византизмъ и слезу ребенка за апельсинку, ветвь маслинъ, любовь мулатки, огнь прибоя; отдамъ Сибирь съ газомъ — дыши имъ кто хочетъ. Помнишь ли, мама, голубочка въ деревнѣ? Вотъ я нагой и свободный, безъ штановъ, въ вѣнкѣ изъ мѵрта и масти изъ алоэ, бѣгу по лѣсамъ купаться къ Средиземному морю взапуски съ менадами, оленями и волками. Пролитъ и отлетаетъ испареніемъ коньякъ. Вольнымъ духомъ лети, коньякъ — я тебя больше не люблю.
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
«...малообразованные, но уже успевшие окультуриться люди, окультуриться хотя бы только слабо и наружно, всего только в каких-нибудь привычках своих, в новых предрассудках, в новом костюме, - вот эти-то всегда и начинают именно с того, что презирают прежнюю среду свою, свой народ и даже веру его, иногда даже до ненависти».
Федор Достоевский
среда, 29 января 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Я в хорошем месте живу, куда бы ни пошел - пошаришь глазами по сторонам и непременно крест где-нибудь в небе увидишь. Сегодня - прекрасный закат. Звенящий чистый воздух, синее тосканское небо, розовые тающие края облаков, а между крестом на церкви и закатным солнцем - столб дыма, весь золотой, плазменный, холодно пылает так, что глазам больно, но не наглядеться.
Встретил сегодня трех золотых собак. Сперва, только я вышел из подъезда, мне бросился в ноги рыжий коккер-спаниель, потом у метро помог девчонке ретривера ловить, держал его за талию, пока она ему ошейник надевала. И потом в банке говорил по делу с одним мужиком, а рядом статуя в полный рост золотой русской борзой на нас внимательно смотрела и, кажется, не одобряла.
Прикармливаю двух ворон. Их там целая стая, но я решил иметь дело только с главарями - Хугин и Мунин. Я к ним подлизываюсь, п.ч. у меня идея фикс, что они хотят Чижа сожрать, только момента ждут, когда я бдительность потеряю (схватят его и, как гуси-лебеди, отволокут его в свое гнездо, чтобы откормить и сожрать на свой вороний праздник). Вот и таскаю им взятки собачьим кормом, чтобы они сто раз подумали, прежде чем со мной отношения портить. До чего ж умные! Особенно Хугин. Мунин при нем и чихнуть боится. Ну а Чиж, конечно, возмущенно взирает на разбазаривание продовольствия.
Жутковатые сны сегодня снились. Сперва про Индию, начало идиллическое - моюсь я в большой чугунной ванне, и тут приходят слоны, целое стадо. Я не успел выскочить. Они опустили хоботы в мою ванну, и всю воду сразу выдули. По идее, должно быть смешно, но мне было дико страшно - я думал, что они сейчас начнут из меня воду выжимать. Очень отчетливо представлял, что они меня перекрутят, как тряпку: кости трещат, кровища льется, кишки выдавливаются. В общем, скорчился в этой ванне, голову спрятал, руки-ноги поджал, а они хоботами по дну шарят. Жуть.
Потом, видно, мне в реале холодно стало, и приснилось что-то детективное про Скандинавию. Будто мы там ищем серийного убийцу, и мне местный полицейский объясняет, что маньяк вот какую штуку придумал, чтобы жертвы его нельзя было опознать. Он убитым заливает в рот и нос воду и выставляет их на мороз, и у них внутри головы эта вода замерзает и череп разрывается на куски (внезапно физика школьная вспомнилась). Вот так.
Встретил сегодня трех золотых собак. Сперва, только я вышел из подъезда, мне бросился в ноги рыжий коккер-спаниель, потом у метро помог девчонке ретривера ловить, держал его за талию, пока она ему ошейник надевала. И потом в банке говорил по делу с одним мужиком, а рядом статуя в полный рост золотой русской борзой на нас внимательно смотрела и, кажется, не одобряла.
Прикармливаю двух ворон. Их там целая стая, но я решил иметь дело только с главарями - Хугин и Мунин. Я к ним подлизываюсь, п.ч. у меня идея фикс, что они хотят Чижа сожрать, только момента ждут, когда я бдительность потеряю (схватят его и, как гуси-лебеди, отволокут его в свое гнездо, чтобы откормить и сожрать на свой вороний праздник). Вот и таскаю им взятки собачьим кормом, чтобы они сто раз подумали, прежде чем со мной отношения портить. До чего ж умные! Особенно Хугин. Мунин при нем и чихнуть боится. Ну а Чиж, конечно, возмущенно взирает на разбазаривание продовольствия.
Жутковатые сны сегодня снились. Сперва про Индию, начало идиллическое - моюсь я в большой чугунной ванне, и тут приходят слоны, целое стадо. Я не успел выскочить. Они опустили хоботы в мою ванну, и всю воду сразу выдули. По идее, должно быть смешно, но мне было дико страшно - я думал, что они сейчас начнут из меня воду выжимать. Очень отчетливо представлял, что они меня перекрутят, как тряпку: кости трещат, кровища льется, кишки выдавливаются. В общем, скорчился в этой ванне, голову спрятал, руки-ноги поджал, а они хоботами по дну шарят. Жуть.
Потом, видно, мне в реале холодно стало, и приснилось что-то детективное про Скандинавию. Будто мы там ищем серийного убийцу, и мне местный полицейский объясняет, что маньяк вот какую штуку придумал, чтобы жертвы его нельзя было опознать. Он убитым заливает в рот и нос воду и выставляет их на мороз, и у них внутри головы эта вода замерзает и череп разрывается на куски (внезапно физика школьная вспомнилась). Вот так.
понедельник, 27 января 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
НЕГАТИВНЫЕ НЕВЕРБАЛЬНЫЕ ЗНАКИ (т.е., мимика и жесты, так называемый "язык тела") будут запрещены горсоветом Мельвилля в новом, более жестком кодексе поведения выборных членов совета.
Нарушения кодекса повлекут за собой финансовые штрафы.
Следующее поведение будет считаться "нарушающим принципы кодекса":
Нарушения кодекса повлекут за собой финансовые штрафы.
Следующее поведение будет считаться "нарушающим принципы кодекса":
воскресенье, 26 января 2014
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Мне кажется, все идет в разнос. Я не про Украину, а про весь мир в целом. Ведь лет десять назад земля казалась относительно мирным местом, где-то что-то горело, но остальной мир чувствовал себя в безопасности. А сейчас, такое впечатление, уже неостановимый процесс пошел, как лесной пожар, и никакой безопасности.
И судьба голубей мира как-то настораживает
Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Всю последнюю неделю меня настигают неконтролируемые приступы зависти к тем, кто отрывается на майдане. Но поскольку я взрослый, относительно вменяемый и к тому же контрреволюционер и вижу себя в мечтах в рядах Беркута и юнкеров, осажденных петлюровцами, и постоянно задаю себе кайфоломные вопросы «зачем?» и «будет ли кому от этого лучше?» - так что я подавляю в себе адреналиновый голод, читаю тихонечко всякие книжки, например, о лодках из ногтей мертвецов и всё такое. Но пусть это скорее кончится, потому что даже я извелся, а каково тем людям, кто там живёт и для кого это всё не сюжет в телевизоре, а суровая реальность?