Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Теперь к новому году надо готовится. У меня есть две гирлянды, я их повешу, они будут гореть и сиять. Надо для Олечки всяких вкусностей купить, оливок, спаржу, рыбку и икру.
Белогвардейский новый год - из воспоминаний Нины Буровой, которая потом командовала казачьей бандой на Кубани и сбежала из тюрьмы за границу. Это был 1918 год, кажется. Ее муж срубил саблей елочку под окном и украсил ее своими орденами.
Белогвардейский новый год - из воспоминаний Нины Буровой, которая потом командовала казачьей бандой на Кубани и сбежала из тюрьмы за границу. Это был 1918 год, кажется. Ее муж срубил саблей елочку под окном и украсил ее своими орденами.
Обрыдался над Жанночкой. Конец очень сильный. Не знаю, правда, что там Цветаева смотрела - наверно, другой какой-то фильм, потому что здесь нет никакого дофина, никакого короля - только суд над Жанной и казнь. И сжато в один день.
Сейчас смотрю "Страсти Жанны дАрк". Фильм 1928 года. Режиссер - Карл Дрейер. Считалось, что фильм пропал, негативы во Франции стабильно горели, но потом нашлась прекрасная датская копия (в норвежской психушке). Я читал, что Цветаева его смотрела, ей, конечно, казалось, что Жанна похожа на нее, стрижена, как мальчик, понравился дофин - слабый вырожденец, но обаятельный.
Ужасно.
) А вот это? "poteria licnosti". 
Когда меня фобии догоняют, я по этому поводу начинаю резко дергаться и переживать - кто это? А если это Большой брат за мной следит, шпионы кардинала, ревнивые женщины и мужчины мрачно наблюдают за моей личной жизнью, прикидывая, чем меня резать и травить. Еще чаще представляется тяжелая рука закона внезапно на плече: "Пройдемте" - "Куда? Что я сделал?" - "В отделении все объяснят" (а то сунут под нос бумагу: "Пиши признание" - "В чем?" - "Сам, сволочь, знаешь". В общем, тоннель от Бомбея до Лондона и групповое изнасилование кенгуру. 
)
В дополнение к предыдущим постам. Вчера для объективности просмотрел признаки, из-за которых девушкам не стоит встречаться с мужчинами. Я мнительный, так что нашел у себя все по очереди. Да, блин, я не подарок. Так что, пусть меня съест аццкое чудище из унитаза, лучшего я не заслуживаю.
Узнав, что освободился греческий престол, Вилье де Лиль-Адан немедленно объявил о своих притязаниях на него телеграммой в «Таймс». Его современникам это могло показаться именно той безумной затеей, на которую пустится человек, пьющий абсент, но он делал это всерьез. Он заручился поддержкой двоих родственников, один из которых был губернатором в Сибири, а другой – лордом Бекингемом, и даже пошел к императору, чтобы все обсудить. Пришел он туда загримированный, согнувшись вдвое, и увешанный иностранными медалями и орденами (он выглядел, пишет Гонкур, точно так, как и должен выглядеть старый, больной король Греции). Но из этой затеи ничего не вышло.