Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Вчера только меня в дайри пустили в 9 вечера, как Коля звонит из какого-то кабака, сорвал меня на всю ночь, до утра я следил, чтобы он там ничего не натворил и чтобы его никто не обидел, и сам пиво пил. Только полшестого домой притащился. Коля продолжает звать, чтобы я переехал к нему. А вот тут у меня резкое расхождение со всеми. Я тоже хочу, чтобы был человек, который любит и понимает, но я не хочу, чтобы он был слишком близко, под рукой. Мне и любовь с пониманием нужна не всегда, а лишь время от времени. В остальное время мне нужна только бумага и ручка. В общем, между любовью и возможностью писать, я однозначно выбираю второе. Он что угодно может говорить о близости душ, мозгов и интересов, но я-то точно знаю, что если б я был страшный и прыщах, он бы на меня и не посмотрел. Так что эта падла меня еще через пару лет бросит и найдет себе кого помоложе. Я не обольщаюсь.
Коля и на дачу приезжал, привозил кучу вкусной еды (мы с Ольгой тихо радуемся халяве), утром мы с ним вместе на его тачке ехали в Москву, там была какая-то работенка, и я подсчитал, что свои 10 тысяч в месяц я отработал. Нормально, совесть не мучает, много всего сделать успел. Ночью, кстати, спас его от здоровенного мужика, который его побить хотел, и если б не я, Коле бы пришлось бешеные деньги платить за протезы зубов.
Вроде бы все хорошо, какие-то постоянные знаки, что он ко мне сильно привязан и что я ему нужен, может быть, больше, чем он мне. Но я не могу успокоиться. Во-первых, сам придумываю всякие возможные ужасы и заранее переживаю, как будто это все в реальности произошло. Во-вторых, не могу забыть и простить ему одну подлую фразочку. Он при мне болтал с Иннокентием и припомнил с одобрением старикашку-развратника восемнадцатого века с гаремом крепостных красавиц, и когда у него спрашивали, как он относится к тому, что девушкам он противен и подчиняются они ему лишь из страха и поневоле, старикашка отвечал: мол, мне плевать, как любит ли меня повар, лишь бы котлетки приходились мне по вкусу. И Иннокентий при этом радостно ржал и нагло смотрел на меня. Дикое унижение. В общем, Коле я этого в жизни не прощу, и веры ему у меня нет и не будет. Были и другие неприятные случаи вроде этого. Хозяин жизни, нах! «Кого купил ты, сука? Ты знаешь ли о том, что бляди это тоже часть народа!» К такому гаду в зависимость попасть – лучше сразу в петлю. А с тех пор, как я на него работаю, это все еще актуальнее становится. Он сейчас изо всех сил демонстрирует так и благодарность, а как сообразит, что мне от него деваться некуда – сразу строгий ошейник, к ноге, и все такое. (Опять же, скорее всего я себе это сочиняю, но ведь похоже на правду! И все может быть.)
И меня одолевают всякие мстительные представления, как я его гордо бросаю, а он остается один, старый, несчастный и должен покупать стриптизеров за бабло, потому что кому он нужен? И будет горевать, какого сокровища в моем лице лишился (гы-ы-ы!). Приятно. Я-то знаю, какой он привереда и как ненавидит недоумков.
Коля и на дачу приезжал, привозил кучу вкусной еды (мы с Ольгой тихо радуемся халяве), утром мы с ним вместе на его тачке ехали в Москву, там была какая-то работенка, и я подсчитал, что свои 10 тысяч в месяц я отработал. Нормально, совесть не мучает, много всего сделать успел. Ночью, кстати, спас его от здоровенного мужика, который его побить хотел, и если б не я, Коле бы пришлось бешеные деньги платить за протезы зубов.
Вроде бы все хорошо, какие-то постоянные знаки, что он ко мне сильно привязан и что я ему нужен, может быть, больше, чем он мне. Но я не могу успокоиться. Во-первых, сам придумываю всякие возможные ужасы и заранее переживаю, как будто это все в реальности произошло. Во-вторых, не могу забыть и простить ему одну подлую фразочку. Он при мне болтал с Иннокентием и припомнил с одобрением старикашку-развратника восемнадцатого века с гаремом крепостных красавиц, и когда у него спрашивали, как он относится к тому, что девушкам он противен и подчиняются они ему лишь из страха и поневоле, старикашка отвечал: мол, мне плевать, как любит ли меня повар, лишь бы котлетки приходились мне по вкусу. И Иннокентий при этом радостно ржал и нагло смотрел на меня. Дикое унижение. В общем, Коле я этого в жизни не прощу, и веры ему у меня нет и не будет. Были и другие неприятные случаи вроде этого. Хозяин жизни, нах! «Кого купил ты, сука? Ты знаешь ли о том, что бляди это тоже часть народа!» К такому гаду в зависимость попасть – лучше сразу в петлю. А с тех пор, как я на него работаю, это все еще актуальнее становится. Он сейчас изо всех сил демонстрирует так и благодарность, а как сообразит, что мне от него деваться некуда – сразу строгий ошейник, к ноге, и все такое. (Опять же, скорее всего я себе это сочиняю, но ведь похоже на правду! И все может быть.)
И меня одолевают всякие мстительные представления, как я его гордо бросаю, а он остается один, старый, несчастный и должен покупать стриптизеров за бабло, потому что кому он нужен? И будет горевать, какого сокровища в моем лице лишился (гы-ы-ы!). Приятно. Я-то знаю, какой он привереда и как ненавидит недоумков.
кто-то стал трезвонить в дверь, я в трясучке, вот с такой мордой 
и без мозга открыл - на пороге какая-то дама (не вчерашняя) с адвокатом, и с ходу стала уговаривать, чтобы я выступил в суде ее свидетелем. Я тупо шатался на пороге и думал, как же можно быть такими извергами, людей в такую рань будить. Даму прежде не видел, впрочем, она и не настаивает, что мы знакомы. У нее квартира в нашем подъезде, но она ее сдает и сама не бывает. Чего хотела - не понял. Деньги предлагала - отказался. Опять упал на койку. Когда по новой проснулся - еще размышлял, сон - не сон. Нет, правда, приходила.
Поэтому и запись не закрываю - ну на фиг! По-моему лучше так жить, чтобы вообще нечего скрывать было.