ВСТУПЛЕНИЕ. НОВЫЙ ГОД, КОТОРЫЙ КОНЧИТСЯ, НЕ УСПЕВ НАЧАТЬСЯ
Опять тысячелетие на сломе...
Тоска берет тысячелетия считать,
Когда не можешь жизнь свою назвать
Крупинкой золота на матовом изломе
Земных судеб. Породою пустой
Мне мнится наших жизней сплав.
Века, года и дни летят стремглав -
Мы ж отстаем. И сердца жалкий сбой
Напомнит внятно о конце.
... Пусть кто-нибудь в фиалковом венце
Хромающим стихом александрийским
Вдруг запоет о лаве фессалийской,
Наполнив чашу золотым вином...
А разговор кружит веретеном
Об императоре, долгах, налогах,
О мятеже в провинциях и сроках
Короткой слишком жизни. В уголку,
Одной рукой обняв флейтистку,
Другой - похмельную башку,
Философ кратко скажет наставленье,
Какой-нибудь расхожий афоризм
О сладком отдыхе после сраженья
И прочих утешительных фантомах,
О стойкости (ведь в моде стоицизм,
Когда людей казнят за малый промах).
Доверия не вызовет ни в ком
Предчувствие, как пьяная Кассандра.
... Посланец с роковым письмом
Уж у дверей.
О доблести и славе Александра
Читает кто-то в полный голос
Над головами пьяниц и блядей.
...Но мы умрем смиренно и бесславно,
Не преступив предел свой ни на волос.
Так что нам звучных строк волненье?
Что нам Гекуба и что мы Гекубе?
К чему остаток дней мы губим
В заемном бреде вдохновенья?
Невнятен нам урок чужой.
Не царь, но раб, не божество, но тлен.
Но манит нас волшебный сон златой,
Истлевшей красоты звенящий плен.
(Это мой любимый стих, хотя здесь я вижу кучу всяких влияний типа Бродского, Верлена и т.д., а в других вроде ничего похожего нет. Стих новогодний, я раньше на Новый год всегда писал что-нибудь предельно депрессушное.)
Ну и куча даже не стихов, а так - набросков к поэме (просто все это я скинул на сайт проза.ру, ну и здесь дублирую). О качестве - ваще нет смысла говорить.
ПРИМЕТЫ АНТИЧНОСТИ. ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЕТЕ
... И наших торфянников
земляникой покрытые, милые, зеленеющие пласты
открывали жаркие пасти; -
словно спекшийся прах Геркуланума,
на котором сотни лет цвели виноград и розы,
стал пузыриться снова.
Снова из-под земли рвется древний огонь.
ЗАБЛУДИВШИСЬ В АЗИИ.
Браслеты на руках, гашиш в кальяне,
глаза - в азийских небесах, -
так выжжены огнем,
что уж не голубые, а - пепел погребального костра.
И что ему Роксана? Ни одни глаза
так ярко не горели,
как стены вечных Фив и злато Персеполя;
пожара всплески и биенье дыма
пленительней, чем пляска на пиру.
Вино утешней поцелуя,
бессмертие желаннее любви, а смерть - сильнее...
ЭПИТАФИЯ ГЕФЕСТИОНУ.
Он мог бы быть твоим рабом.
Прядь надо лбом
Как черный завиток стремнины.
Безвинно
судьба его проволокла безмолвной тенью
по следу твоему -
Так Гектор и Бетис за царской колесницей,
башкой по камням, в кровяной пыли...
Аркан обрезан где-то в Экбатане -
не так ли умер Эабани
И Патрокл?
Потом -
ярчайших в мире похорон
отчаянное торжество,
обрезанные гривы лошадей и золотые кудри,
гекатомбы,
стон жертв у подножья костра и елей...
...сколько не лей
на взбешенные волны
драгоценного масла, гневное горе
все ж не утихнет - умрет
вместе с биением сердца в груди.