Пока ветры дули я все не спал и все сны про восток видел, а как дожди пошли - сразу стал по 8 часов спать, и сны пошли другие. Как гулял по виноградникам где-то в Испании, наверно, потому что горы красные и виноградники по ним ступенями, лез, лез наверх и вдруг виноград трансформировался в ежевику, колючий, не продраться. Но я все же проломился, весь ободранный и исцарапанный, и вышел в офигенный лес - то ли ливанские кедры, то ли секвойи - такие огромные прекрасные стволы до неба, а крона - уже на уровне самолетов. И все в солнце сквозь ветки. Блаженство!
И еще сны были из той области сновиденческих пейзажей, которая начинается от старой дачи. Мне миллион снов снилось про эти места, и впечатление, что я там все знаю (хотя в реале эти места не существуют). Там в одну сторону идешь, через барский сад - и либо к приморскому городу сталинских времен выходишь, либо к левитановской церкви "Над вечным покоем", либо прямо в барском саду сборища сектантов (это в снах). И все четыре стороны так разными обжитыми во сне пространствами окружены, но исходная точка - от дачи. Вот мне опять этот приморский город снился, отделение угро, форма того времени, акация, старые почтовые ящики, на мотоцикле старом какой-то начальник пылит, а рядом на пляже строится какая-то фигня типа "Москва-сити" или Дефанс в Париже - прямо на песочке, и вокруг мрачные бабки с козами на веревке ходят и говорят, что это не к добру.
У Коли теперь депрессия. Очень мрачный. Говорит - "чувство богооставленности". Читает книжку про старца Силуана Афонского, у которого вроде что-то такое чуть не всю жизнь было. Надо будет тоже потом почитать, хотя я помню, что другую книжку того же автора, о его личном духовном опыте, Коля у меня забрал и сказал, что не надо читать, мол, "автор был в прелести, когда писал". А как старца Силуана откладывает, берется за библейских пророков и меня это уже пугает, потому что от пророков крышу здорово сносит, круче, чем от Апокалипсиса. У меня любимый - Иезекииль (вроде бы, года три не перечитывал), а у Коли - Исайя. Коля как-то резко стареть начал, и я к нему из-за этого еще сильнее привязываюсь.