Небо сейчас чудесное - тот кусочек, который мне достался от жизни - над крышей банка и жестяным котом на крыше другого дома. Дымная тучка, перламутровые просветы - ракушка изнутри. Вообще, дневное (светлое) небо - это всегда некая твердь, створка, покров. Только ночь в бесконечность распахнута. Тютчев еще писал:
"Святая ночь на небосклон взошла,
И день отрадный, день любезный,
Как золотой покров, она свила,
Покров, накинутый над бездной.
И, как виденье, внешний мир ушел...
И человек, как сирота бездомный,
Стоит теперь и немощен и гол,
Лицом к лицу пред пропастию темной.
На самого себя покинут он..."
Это у него постоянный мотив. Вот еще
"Но меркнет день — настала ночь;
Пришла — и с мира рокового
Ткань благодатную покрова,
Сорвав, отбрасывает прочь...
И бездна нам обнажена
С своими страхами и мглами,
И нет преград меж ей и нами —
Вот отчего нам ночь страшна!"
Странная, но верная идея, что свет скрывает, а тьма открывает истину. Внешнее - всегда в какой-то степени обман, ложная цель, отводящая внимание от настоящей. И святые отцы учили смотреть "внутренними очами", а не внешними.
Собственно я к тому, что небо было красивое, как будто мы тут все живем, как жемчужина, прихлопнутая в раковине. Вроде такого, но более лаконично.
А теперь уже настоящий розовый закат, мне только отблески его видны на тучке. Неба в окне - клочок, как у узника в темнице.