У меня было раздвоение личности. Я считал, что должен жить не только за себя, но еще за несколько умерших граждан, и чтобы об этом все время помнить, несколько лет подряд упорно называл себя на "мы" и все уже привыкли. Даже учителя и директор школы знали, что я себя на "мы" зову. И клички школьные у меня были соответствующие (после Глинтвейна) - "Братья и сестры", "Брудер унд Швестер". Это все был я.
А потом как-то мы в нашем узком кругу решили распределить, кто на кого из Мумми-Тролля похож. Витюша был офигенный Снусмумрик, Андрюха - Ондатр (Выхухоль), и он как раз Шпенглера читал в это время, одна из девочек была типичная Мумми-мама и по характеру, и по фигуре, другая - крошка Мю, а один пацан к нам примазывался, ни рыба, ни мясо, он у нас был братцем Снорком, и Хемуль нашелся, и Снифф (это девка была) и филифьонка в ожидании катастрофы. Ну и понятно, что я автоматом стал Тофслой и Вифслой и не только из-за раздвоения личности, а из-за черт характера (аморальности, обаяния, асоциальности, паранойи, ласковости и люмпенства, я полагаю).
Сейчас влез почитать - ну до чего же похоже! Я так себя и веду всю дорогу до сих пор.
Прям всё про меня (с картинками)
* * *
– Каксла по-твоему, к ним можно войтисла? – спросил Тофсла.
– Этосла смотря чтосла и каксла, – сказал Вифсла. – Только не бойсла, если нас встреслят плохсла.
Они осторожно приблизились к дому и робко стали у крыльца.
– Ну как, постучимсла? – спросил Тофсла. – А вдругсла кто-нибудь выйдет и раскричитсла?
В эту минуту Муми-мама высунулась в окно и крикнула:
– Кофе готов!
Тофсла и Вифсла до того перепугались, что, не разбирая пути, бросились к подвальному окошку и юркнули в погреб, где хранилась картошка.
– Ой! – вздрогнула Муми-мама. – Это, верно, две крысы шмыгнули в подвал. Снифф, спустись к ним, дай им молока! – Тут ее взгляд упал на чемодан, стоявший перед крыльцом. – Э, да они с багажом. Охохонюшки! Стало быть, у нас прибавится постояльцев.
И она отправилась искать Муми-папу, чтобы попросить его сделать еще две кровати. Только совсем-совсем маленькие.
А Тофсла и Вифсла тем временем сидели, зарывшись в картошку, так что только глаза виднелись, и в великом страхе ожидали, что с ними будет.
– Таксла или инаксла, тут готовслят кофсла, – пробормотал Вифсла.
– Кто-то идетсла! – прошептал Тофсла. – Тихо сидисла!
Крышка в погреб со скрипом откинулась, и на верхней ступеньке лестницы показался Снифф с фонарем в одной лапе и блюдечком с молоком – в другой.
– Эй! Кто вы такие? – спросил Снифф.
Тофсла и Вифсла только еще глубже зарылись в картошку и крепко ухватились друг за дружку.
– Хотите молока? – спросил Снифф чуточку громче.
– Онсла заманивает насла, – прошептал Вифсла.
– Если вы думаете, что я буду торчать тут весь день, вы ошибаетесь, – сердито сказал Снифф. – Какое безобразие! Либо дурость. Глупые старые крысы, не могли войти с парадного входа!
Тут уж Вифслу не на шутку забрало за живое, и он сказал:
– Самсла ты крысла!
* * *
– Все дело в чемодане, это за ним охотится Морра, – ответил Хемуль.
– Экое чудовище! – воскликнула Муми-мама. – Отнять у малюток последние вещички!
– Так-то оно так, – сказал Хемуль. – Да вот есть осложняющее обстоятельство. Похоже, чемодан-то принадлежит Морре.
......................
Между кустами натянули гамак Ондатра с объявлением: «Морра обвиняет». Снорк, в парике из древесной стружки, сидел на ящике и ждал.
Всякому было видно, что это судья. Прямо напротив, за перекладиной, недвусмысленно изображавшей скамью подсудимых, сидели Тофсла и Вифсла и ели вишни.
– Тысла все понимасла? – спросил Тофсла.
– Совсем ничегосла, – ответил Вифсла и плюнул в судью вишневой косточкой.
– Высказываться будете тогда, когда вас спросят, – сказал Снорк. – Отвечайте только «да» или «нет» – и ничего больше. Кому принадлежит вышеозначенный чемодан – вам или Морре?
– Дасла! – сказал Тофсла.
– Нетсла! – сказал Вифсла.
– Запиши: подсудимые противоречат друг другу! – воскликнул Снифф.
Снорк застучал по ящику.
– Тихо! – крикнул он. – Спрашиваю в последний раз – чей это чемодан?
– Насла! – сказал Вифсла.
– Они говорят, что чемодан их, – перевел Хемуль. – Утром они утверждали обратное.
***
– Трудный случай, – сказал он. – Тофсла и Вифсла рассуждают совершенно правильно, а поступают неправильно. А закон есть закон.
***
На замерзшей траве перед ними сидела Морра и таращила на них глаза.
Она медленно перевела взгляд на Тофслу и Вифслу, заворчала и стала подползать все ближе.
– Караулсла! – заголосил Тофсла. – Спаслите насла!
***
На крыльце он увидел Тофслу и Вифслу. Они сидели рядышком, греясь на солнце.
– С добрым утрслом, – сказал Тофсла.
– С добрым утром, – ответил Муми-тролль; он уже научился понимать их язык (хотя говорил на нем еще с трудом).
– Ты ревелсла? – спросил Вифсла.
– А! – только и ответил Муми-тролль. – Снусмумрик ушел.
– Как жальсла! – сочувственно отозвался Тофсла. – Можсла, ты немножсла развеселисла, если чмоксла Тофслу в нослу.
Муми-тролль чмокнул Тофслу в нос, но веселее ему не стало.