[bushunchak]

Если б я жил во Франции, то был бы совсем одиноким, в пустоте, и это, наверно, хорошо, чтобы писать книжки, но жить бы совсем не хотелось, и я бы, наверно, влюблялся в арабов, жег бы с ними буржуйские машины в 16-м аррондисмане, и гадал бы, от чего первого я помру, от СПИДа или героина, но в результате мне бы проломили бы голову негры в переходе на Сталинград, разобрав слово негр в моей невнятной матерщине.

Да, матушка с отчимом сбежали из Сен-Дени от арабов, они и так оставались там последними белыми. Бедное сердце Генриха Ш в витой колонне в соборе. Оно там осталось. Ну ничего, Жан Жене любил Черных пантер, а Генриху, наверно, пришлись бы по душе молодые марокканцы.

Все пустяки. Пустоты мне и здесь хватает. Здесь есть что-то, что почти всегда удерживает от самого плохого. Сестра, колокольный звон, какие-нибудь жизнерадостные бомжи, которым совсем хреново, но ведь живут и радуются. И ожидание зеленых листочков, когда же наконец, когда?