Ругаюсь и обзываюсь
Это сборник острот, а не любовь к мудрости. Оно может и миленько, но я сюда в поисках мудрости сунулся, а мне петросянщиной ответили. Так нельзя делать: тем, кто просит хлеба, совать камень да еще глумливо хихикать над этим. Не знаю, почему его философом читают, он такой интеллектуальный эстрадник-юморист. И смех кощеев, старческий, безрадостный. Так - подхихикиванье, насмешка над теми, кто еще чему-то верит, что-то ждет. Старый дурак. Всю жизнь спустил в унитаз, истратил на игру в бирюльки, а теперь досадно, что другие могут прожить лучше, ярче, счастливее - вот из зависти и убеждает, что все, что дорого людям - только те же бирюльки. А вот ни фига! Ну а собственно что остается старому атеисту перед лицом смерти, кроме злопыхательства?Впрочем, у меня еще особая нелюбовь к афоризмам, а у него как раз такой жанр - вроде Дона Аминадо и Ежи Ленца. Изящество формы и остроумие почти всегда идет в ущерб правде, они эффектны, но все неправда. Обобщающие определения вообще часто лживы. Я больше верю в платоновскую смуту, недоговоренность и невнятицу. «Прекрасное - трудно».
Читать его, конечно, приятно, как соленые орешки грызть. Но ни искренности в нем, ни особого ума. Так, работа на публику, ждет аплодисментов. Предельный его пессимизм совершенно не трогает, п.ч. в нем нет ни истинной горечи, ни отчаяния, как у Шопенгауэра или Ницше. Так, кокетство с безднами. Он больше капризничает, чем на самом деле чувствует то, о чем пишет. Как гуру: не столько сам живет и мыслит, сколько проповедует и учит. Не люблю таких.
Еще я думаю, что все оккультисты и гностики - бесплодны и вредны, заманивают людей в пропасть, и создавать ничего не могут, только губить.
Очень француз. Может, и румын - я о них почти ничего не знаю, только то, что в первую мировую их офицеры красили губы и затягивались в корсеты – Чорана вполне можно таким представить. Я считаю французов самой умной нацией, но как же меня бесит их высокопарность и самодовольство. Какой милый Монтень - всегда посмеивается над собой.
Да, меня сам Чоран мало интересует. Я не оцениваю, и не развенчиваю - мне пофиг, и если кто считает его светочем - я не покушаюсь, каждому свое. Меня интересует только то, что во мне самом происходит, когда я книжку читаю - вот это я здесь и фиксирую. Кстати, могу поддержать свою позицию и цитатой из самого Чорана: "Литературная критика противна здравому смыслу: читать нужно не для того, чтобы понять другого, а чтобы понять самого себя."
***
Ну вот почитал я его побольше, привык уже и стал его жалеть. Трогательно все же, что этот скептический и злющий старикашка выше всего ставит музыку и Достоевского, и постоянно думает о Боге, старый атеистический хрен.
Не то чтобы я не выношу атеистов - ничего подобного! Когда они о чем-то другом говорят - все в порядке, но если они начинают о Боге, это читать невозможно даже из вежливости. Вся это атеистическая философия скучна до зевоты и очень уж мелочна. О чем там вообще говорить, если Бога нет? Как-то так.
Еще когда человек пишет о бездне отчаяния, которая сразу появляется, если Бога нет - это еще можно читать, как Ницше. Сартр и Камю к своему атеизму хоть мужество и свободу приплетают, а у Чорана - только светская болтовня и смехуечки… Нет, мало, мне мало – на фиг такое писать, бумагу пачкать? Это все от недомыслия.
У нас слишком большое преимущество перед атеистами. Они не знают, есть Бог или нет, и только верят, что его нет, а мы знаем, что Бог есть, и поэтому нам их аргументы не могут быть интересны. Все равно, как безумно влюбленному кто-то стал бы дундеть, что любви не существует. Ну на фиг ему слушать эти теоретизирования на пустом месте, если он в этом живет каждое мгновение?
Вообще, очень трагичны и безнадежны записные книжки и дневники старых атеистов. Я как-то Марка Твена читал - вот та же унылая яма. Он не хочет допустить даже тень сомнения, а то окажется, что прожил свою жизнь зря. Я в его записях несколько раз замечал то, где он мог бы увидеть Бога, если бы захотел. Но он рыло воротит. Ну что поделать? «Тем, кто хочет видеть, Бог дает достаточно света; тем, кто видеть не хочет, Он дает достаточно тьмы." (Блез Паскаль)