В метро видел лужи крови – литра на два, и как деловито менты винтили какого-то пьяного мужика, а он только в растерянности плечами пожимал. Еще видел другого мужика – играл в переходе на самодельной флейте Пана, из шести-семи обрезков пластмассовой трубы, скрученных изолентой. Душевно - такая музыка Постапокалипсиса, когда синтезаторы вдруг кончатся навсегда. Вот только я не слышал, как он играет – потому что в наушниках была Чакона Баха и не хотелось прерываться на разную фигню. А теперь жалею.
Мы тут с Ольгой смастрячили на скорую руку Чижу одежку из рукава Ольгиного свитера и варежки. Как-то холода врасплох застали. Я-то рассчитывал его закалять градусов до -10. А сейчас -17. И даже страшно подумать, сколько это будет по Фаренгейту. Все равно – мерзнут у него больше всего лапы. Он тут было меня порадовал, ногу у дерева задрал – думаю, ну вырос мужик, уже стоя писает, скоро в армию, пьянки-гулянки, а там и дети пойдут, - ан нет, просто пятка замерзла.
Вчера смотрел на Грету Гарбо в мужском костюме в «Королеве Кристине». Завораживающее зрелище. Смотрел бы и смотрел. Вот у кого ноги-то.