Перед тем как подняться на лифте в кабину корабля, Гагарин улыбнулся: "Ну, братцы, один за всех и все за одного!" А потом уже были сказаны слова, которые знает сейчас наизусть каждый космонавт: "Что можно сказать в эти минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито прежде, было сделано ради этой минуты. Я знаю, что соберу всю свою волю для наилучшего выполнения задания, понимая ответственность задачи. Я сделаю все, что в моих силах... Я говорю вам, дорогие друзья,-До свидания! - как всегда говорят друг другу люди, отправляясь в далекий путь. Как бы мне хотелось вас обнять всех, знакомых и незнакомых, далеких и близких".
Следующим телефонную трубку получил Павел Попович (член отряда космонавтов. — В.К.):
— Юра, как дела?
Юрий Гагарин:
— Как учили.
Этот его ответ стал уже стандартным, а потому вызвал оживление и смех.
Павел Попович:
— Ну, добро, добро, давай. Ты понял, кто с тобой говорит?
Юрий Гагарин:
— Понял. Ландыш.
Опять раздался смех. Дело в том, что Поповича в отряде космонавтов прозвали Ландышем, за то что он придумал к популярной песне “Ландыши” (слова О.Фадеева, музыка О.Фельцмана) дополнительный и не совсем приличный куплет. Он звучал так:
Ты сегодня мне принес
Не букет из алых роз,
А бутылочку “Столичную”.
Заберемся в камыши,
Надеремся от души.
И зачем нам эти ландыши?
Особенно порадовало медиков то, что Гагарин совсем не утратил свой отличный аппетит. В назначенное время он достал из контейнера питание - щавелевое пюре с мясом, мясной паштет и шоколадный соус. После обеда с помощью мундштука попил консервированной воды. В 9 ч 48 мин Гагарин передал: "Самочувствие хорошее, настроение бодрое". В эти минуты мир уже слышал голос Юрия Левитана: "12 апреля 1961 г. в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник "Восток" с человеком на борту".
Во время заключительной стадии полёта Юрий Гагарин бросил фразу, о которой долгое время предпочитали ничего не писать: «Я горю, прощайте, товарищи!».
Дело в том, что до Гагарина никто не имел чёткого представления о том, как будет выглядеть прохождение космическим кораблём плотных слоёв атмосферы при спуске. Поэтому Гагарин, как всякий лётчик, увидев в иллюминаторе бушующее пламя, предположил, что космический корабль охвачен пожаром и через несколько секунд он погибнет. На самом деле трение жаропрочной обшивки космического корабля об атмосферу – рабочий момент, который происходит при каждом полёте. Теперь космонавты готовы к этому яркому и впечатляющему зрелищу, которое первым увидел Гагарин.
Посадка
Впоследствии Юрий Гагарин сравнил это состояние с “кордебалетом” — корабль вращался вокруг своих осей со скоростью 30° в секунду. Все кружилось: в иллюминаторы были видны то Африка, то горизонт, то небо. Космонавт только успевал закрываться от слепящего Солнца. Однако сохранил самообладание и не стал опускать шторки, с интересом наблюдая, что будет дальше. Он ждал разделения, но оно не наступало — ведь не прошла “главная команда”. Приборы на доске “обезумели”. Сначала все окошки ПКРС погасли, подвижный индекс встал на ноль. Потом начали мигать окошки команд: третьей, второй, первой. Когда через две минуты после начала “кордебалета” разделения не произошло, Гагарин понял, что ситуация уникальна, но не мог оценить, насколько велика опасность подобного развития событий. Он догадывался, что перелет расчетного места посадки неизбежен, как в случае с собаками, но, прикинув “на пальцах”, решил, что сядет на территории СССР. Поэтому передал на Землю ключом код “ВН” — “Все нормально”.
Так и получилось, что в Саратовской области никто Юрия Гагарина не ждал и не искал. Поэтому в первую очередь после приземления космонавт отправился искать людей и средства связи, чтобы сообщить руководству о своем местонахождении.
Первыми увидели Гагарина на Земле жена лесника Анна Акимовна Тахтарова с внучкой Ритой. Старушка и девочка испугались при виде человека в странном костюме, но космонавт сразу поднял руки и закричал:
— Свой, свой, советский!
За два дня до полета Гагарин написал письмо жене Валентине. Он знал, что ему предстоит очень опасное мероприятие, риск для жизни был очень велик. Вот это письмо:
«Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка!
Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе ту радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу — проложить первую дорогу в космос!
Можно ли мечтать о большем? Ведь это — история, это — новая эра! Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой.
В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества — коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю, да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолетную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать все до конца.
Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то еще в детстве прочитал слова В. П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полет людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке.
Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы.
Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чем-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и все. До свидания, мои родные. Крепко-накрепко вас обнимаю и целую, с приветом ваш папа и Юра. 10.04.61 г.
Гагарин"
Валентина Ивановна прочитала это письмо только через семь лет — после гибели мужа в авиакатастрофе 27 марта 1968 года.