* * *
Люблю время тополиных метелей и всегда спички с собой таскаю, гремлю коробком в кармане. Когда пух подожжешь - легкое спиртовое пламя, я так однажды разлитый по столу самогон поджег. Хорошо горел!
* * *
Кусачий Киллер и кавказец, который издалека бросается навстречу со страшным лаем, как собака баскервилей - но я тоже не лыком шит и «иду на таран», он в последний момент сконфуженно сворачивает и делает ироничную морду: «Я ж шутил, ну ты понял…» А Киллер обычно подбирается втихую сзади и кусает, но я ему еще издалека кулак показываю – и он обиженно отворачивается.
* * *
Хорошую книжку читал - Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина. По следственным делам времени Елисавет Петровны – судьбы преступников, которых Ванька Каин выдал и чиновников из Сыскного приказа.
Удивило, что все было так наивно и патриархально. Я даже подумал, что я бы там одним из самых крутых мошенников мог стать, у меня преступная фантазия куда богаче. Про убийства вообще ничего не слышно, упоминалось только одно – случайное по пьяни, даже разбойничьи ватаги в лесах грабили и к деревьям привязывали, а в Москве только кражи платков из карманов, вещей с телег, ну и квартирные – влезали в окошко и вытаскивали, что в комнате было. Ну с пьяного шапку снимут, он очухается – они бежать, роняя ворованное. Когда их хватали – большей частью сразу винились в том, в чем их обвиняли, а товарищей даже под пыткой не выдавали, и такое впечатление, что не из-за «воровской чести», а просто легче было потерпеть, чем отношения со своими портить.
Вот например одно дело Ваньки Каина и его приятеля (самые крутые воры были): влезли они в пустой дом, сели у окошка, осыпали себя мукой, один камнем о камень тер, чтобы снаружи народ думал, что они тут муку мелют. Мимо шел мужик на базар, они его окликнули, решили у него говядину купить. Он им мясо в окошко дал и стал деньги ждать, а они сбежали с другой стороны дома. Он же бедняга ждал и гукал, а потом поплелся заявление делать, что его надули.
А как кричали «слово и дело»! Бьют, например, одного, он «слово и дело» крикнет, сразу хватают, допрашивают, а он говорит: «Да мне показать нечего, я с перепугу». И так каждый день. Школьники, если их пороть тащут, или крепостные – все этот прием использовали, чтобы наказания избежать. Правда за «ложный вызов» тоже наказывали, но никакой особой сакральности в этом всем не было. А если крепостной и правда какую-нибудь информацию о преступлении барина выдаст, то его освобождали. И вообще – крепостные слуги были одним из самых обеспеченных слоев общества
Зато били кнутом гулящих, если кто в «блудном сожительстве» с кем жил. А увоз девушки из родительского дома был одним из самых ужасных преступлений, причем даже если это было с ее согласия. Такое дело ставилось на царский контроль сразу, охальнику – кнут и каторга, и выплатить совращенной барышне за моральный и физический ущерб и приданое, чтобы можно было ее замуж выдать прилично. Кстати, Ванька Каин, который развел рэкет и коррупцию, и никто с ним ничего поделать не мог, потому что с ним в деле были очень крупные начальники, попался как раз на том, что увез кататься солдатскую дочку (по согласию с ней). Вот этого ему с рук сойти не могло, сама Елисавет Петровна этим делом занялась и преступника призвали наконец к ответу.
Смертной казни не было, наказания – кнут и ссылка куда-нибудь в Оренбург, для самых страшных разбойников – в Охотск, а оттуда бежали без проблем. Из острога преступников солдаты водили милостыню просить, первым делом в кабак все вместе, сдружатся, а потом – как выйдет, часто и вместе с охранниками в бега подавались. Тогда пол-России в бегах было, похоже, но преступниками они редко становились, старались работу какую-нибудь найти, их брали гастарбайтерами охотно.
Вообще, совсем не страшно было в то время жить, совсем другое впечатление, голодно, да, но в голодное время чуть не целыми деревнями снимались – по миру ходить, милостыню просить, и ведь это был вполне эффективный способ выживания, пословица была «На Руси никто с голоду не умирал» (хоть и неправда, но показательно). И грамотных было полно, разбойники, большей частью сами протоколы допросов подписывали, и детей-сирот в школу определяли (вот где разбойничье гнездо-то было!). А люди были незлые - даже разбойники смертоубийство на себя брать не хотели, и заплечных дел мастер сдавал жилье бывшим каторжникам по дружбе, женился на подследственной.