Солнце весеннее, слепящее и светом и отраженьями, как будто внутри тающей сосульки, холодное, с ледком. Железные крыши вдруг засверкали, как зеркала – видно, угол солнца так изменился.

Слушал по «Культуре» воспоминания Симона Шноля. Какой же чудесный человек, удивительное восприятие мира – и свобода, и зоркий критический взгляд, и поразительная широта, пытается понять каждого, встает на точку зрения то Сталина, то нквдистов, а главное – в нем есть очарованность людьми и жизнью. Он помнит и любит самых разных людей – чуть не каждого встречного: и сосед-милиционер у него былинный красавец, и сосед-переплетчик, сохраняющий тепло христианства. В нем столько восхищения – а ведь рассказывает он о временах террора, о лагерях, отце и друзьях на каторге, о войне. Когда выслали из Москвы – «воздух в Коломне сладкий, как сгущенное молоко», на него, дохляка, в школе кинулись здоровенные парни бить – «это ведь очень интересный опыт», а уж когда за него какой-то второгодник вступился – как же здорово жить! Вот ведь как личный взгляд преображает мир. Надо к тому же стремиться.

Довыправил новую главку. Блох повылавливаю и выложу - сегодня вечером или завтра. Походу, там под конец мой прапрадедушка из подсознания вылез и навел шаманизма.