[bushunchak]

Сегодня я вышел из дома, когда солнце только-только зашло. Голубой ранний вечер, а фонари уже зажгли и все новогодни гирлянды, и елки. И как же это красиво, какой мягкий теплый свет фонарей и окон в синих прозрачных сумерках над голубыми снегами. В темноте свет начинает слепить глаза, а пока - только ласкает.


Неожиданно натолкнулся на памятник Табакову с котом Матроскиным, он совсем недалеко от меня, но я так здесь строю маршруты, что никогда не бывал на этом маленьком островке между двумя переходами. И там роскошная, ало-золотая елка, с роскошными огромными красными шарами, в одном стиле с советской книгой о вкусной и здоровой пище, голубым огоньком и пробкой из шампанского, пущенной прямо в люстру с висюльками из поддельного хрусталя. Она почти такая же, как в моем раннем коротеньком советском детстве, но роскошнее, державнее - так что, тоже поддельная, хотя стиль соблюден. Только вместо звезды на верхушку нацепили что-то вроде сверкающей хрустальной медузы. И это совсем глупо, потому что звезда на елке не советская, а вифлеемская.

Красиво, как все красиво. Днем даже настоящее солнце было и настоящее голубое небо, и снег еще кое-где чистый, хрусткий, сахарный. По нему даже Чиж, не хромая, скакал. И странноприимный шереметевский дом, серо-голубой, величественный, имперский, и еще одна, классическая, академическая ёлка перед ним, темно-зеленая, вписанная в правильный острый треугольник, и белоснежный клочок французского парка. Мне не так давно снился сон, как именно на этом месте убивали Распутина, и я смотрел сквозь решетку на яркие-яркие пятна крови на белом снегу, Распутин лежал лицом вниз и казался совсем молодым, стройным, длинные черные волосы на красном снегу, красивая тонкая рука, пальцы в крови. И ёлка за ним огоньками светит.

* * *
Из журнала "Горький"
"В рассказе Сергея Козлова «Черный омут» Заяц — профессиональная жертва, — устав от постоянного страха и унижений, пошел топиться к Черному Омуту. Но тот вдруг дружественно заговорил с ним, вмиг осуществив переоценку ценностей: «...иди и не бойся <...> Чего тебе бояться, если ты уже ко мне приходил?» После этого Заяц поочередно обесценил Волка, Лису и Филина. Последний, будучи в конец морально растоптанным, предложил ему уйти из леса, а то, глядя на Зайца, все зайцы станут такими же — и хищникам придется переключаться на более конвенциональную добычу.

Заяц был абсолютно бесстрашным все лето, но вот пожелтели листья на деревьях и начали осыпаться — и его накрыла паническая атака. Уже зная, что делать, он побежал к Черному Омуту — и тот опять удивил его ответом: «Это не листья сыплются — это время шуршит, <...> а мы — слушаем. Всем страшно».

...«Обратите внимание: по иронии судьбы современная физика была создана в аду», — пишет Мойнихэн, имея в виду основателя экспериментальной физики Галилео Галилея. Взяв за основу описание ада «Божественной комедии» Данте, Галилей пытался рассчитать параметры преисподней. Эти изыскания привнесли в тогдашний научный дискурс новшество — земные недра стали рассматриваться как управляемые универсальными естественными (физическими) законами.