Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Сегодня с утра к новому фотографу ездил (Макс пропасть не дает, работенку подкидывает). Блин, в пять утра вставать - это вам не хухры-мухры. (Ща спою: "Рано утром проснешься и откроешь газету, на последней странице золотые слова - это Клим Ворошилов и братишка Буденный даровали свободу, и теперь на свободе будем мы воровать!) А еще хотят, чтоб я толстел, гады! Я с недосыпу вообще есть не могу. Зато подстригли наконец нормально (затылку холодно). И денег дали.
Чтобы в метро не заснуть и не тупить в студии, цапнул с полки Достоевского. Оказался том с "Неточкой Незвановой", я ее с детства не перечитывал. Рыдать не рыдал, но горло перехватывало. Я вообще на детские книжки особо реагирую, для меня самые слезоточивые. Хуже всего - "Сказка о мертвой царевне". Потом помню одну девочку напугал - она там на кухне кормежку готовила, а я на диване валялся и со столика "Княжну Джаваху" цапнул. Блин, на том месте, где ее хоронят и ее отец "с исказившимся лицом" что-то там такое... Караул! Девонька вплывает с подносом - а я в слезах и соплях, книжку под диван зашвырнул и переживаю. Девки пошли циничные - решила, зараза, что у меня со слизистой от кокаина проблемы, в княжну Джаваху верить отказалась. Какой, на хрен, кокаин!
Я столько не зарабатываю. (Вот из-за этого мы и расстались в конце концов, не успев узнать друг друга получше).
Так вот. Достоевский. Неточка Незванова. Кое-что прям выпишу.
Самое ужасное - про Ефремова. Меня прям озноб колотил, как я собственный кризис вспоминал. Выписываю:
"Увериться же в ужасной мысли, что он уже давно и навсегда погиб для искусства, он не мог. Он судорожно боролся, как с болезненным кошмаром, с этим ужасным убеждением, и, наконец, когда действительность одолевала его, когда минутами открывались его глаза, он чувствовал, что готов сойти с ума от ужаса. Он не мог так легко разувериться в том, что так долго составляло всю жизнь его, и до последней минуты своей думал, что минута еще не ушла".
Удивляет в наше время некая беспечная откровенность в описании чувств. Неточка любит отца "со страстью", у нее "роман" с отцом - но никаких инцестов, понятно, не подразумевается. С Катей опять же "страстная любовь", губы распухли от поцелуев, "как любовники" обнимаются, спят вместе. Думаю, что Достоевский не был наивен, но все это воспринимал без грязненького любопытства (ну правильно, все до Фрейда было) - не как сальный анекдот и не повод для осуждения. Тут, кстати, интересные мысли появляются по поводу цензуры. Иллюзия, что границы дозволенного расширяются - только иллюзия. На самом деле они сужаются все сильней. Неточка теперь бы переместилась на гэй-сайты и в фантазии яойщиц. О толерантности вообще не говорю. Кто-то в Иносми кинул ссылочку - по поводу Белки и Стрелки: оказывается 50 лет назад шли потоком письма американских дамочек, защитниц животных, которые предлагали вместо бедных собачек использовать негритят, которых везде полно. Про евреев то же самое. Границы дозволенного стягиваются уже до какого-то уровня стерильности. (Еще не в тему, но наболело. Как-то на МТV сонно начал смотреть передачу "Девочки Плейбоя". Передача о голых сиськах и попах, только об этом. Но!!! С сисек удалены соски, с поп - разделительная линия. Вот кто мне объяснит смысл? Бля, если вы такие застенчивые - ну не делайте таких передач. А уж если делаете... Представляю, вырастет поколение юных мастурбаторов, которые с воплями ужаса будут шарахаться, когда увидят нормальную женскую грудь и попу, у них ведь уже сексуальная привязка на другое произошла.)
Ладно, еще Достоевский:
"Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно".
"Лицо его до того умерло, что уж решительно ничего не выражает" (о старике с Азоркой).
"Я вас спросит, зачом ви на мне так прилежно взирайт? Я ко двору известен, а ви неизвестен ко двору". (Вчера Коля как раз по этому поводу с одним лошком в кабаке сцепился).
После смерти Азорки: "Можно шушель сделать, - заговорил сострадательный Миллер. - Можно кароши сделать шушель... Федор Карлович Кригер имеет велики талент, чтобы сделать всяки превосходни шушель". (Тут, походу, про меня - Макс на меня именно так смотрит, задумчивым взглядом таксидермиста - куда бы ему меня еще ткнуть, чтоб доход приносил.)
"Такие люди осуждены на вечное несовершеннолетие". (Это уж ТОЧНО про меня).
"Хоть бы в сумасшедший дом поступить, что ли, чтоб перевернулся как-нибудь весь мозг в голове и расположился по-новому, а потом опять вылечиться. ... Что же бы делать пришлось после сумасшедшего-то дома? Неужели опять романы писать?" (БЛИН, НУ ТОЧНО ПРО МЕНЯ!)
"Ну, так вот они все таковы, люди-то с сердцем, симпатичные-то твои. Только и умеют, что сирот размножать!" (Без комментариев).
Общий вывод: как всегда, когда ткнешься в классику, не понятно - на хрен ваще сейчас писать, когда давно все написано, и в тыщу раз лучше?
Чтобы в метро не заснуть и не тупить в студии, цапнул с полки Достоевского. Оказался том с "Неточкой Незвановой", я ее с детства не перечитывал. Рыдать не рыдал, но горло перехватывало. Я вообще на детские книжки особо реагирую, для меня самые слезоточивые. Хуже всего - "Сказка о мертвой царевне". Потом помню одну девочку напугал - она там на кухне кормежку готовила, а я на диване валялся и со столика "Княжну Джаваху" цапнул. Блин, на том месте, где ее хоронят и ее отец "с исказившимся лицом" что-то там такое... Караул! Девонька вплывает с подносом - а я в слезах и соплях, книжку под диван зашвырнул и переживаю. Девки пошли циничные - решила, зараза, что у меня со слизистой от кокаина проблемы, в княжну Джаваху верить отказалась. Какой, на хрен, кокаин!
Я столько не зарабатываю. (Вот из-за этого мы и расстались в конце концов, не успев узнать друг друга получше).Так вот. Достоевский. Неточка Незванова. Кое-что прям выпишу.
Самое ужасное - про Ефремова. Меня прям озноб колотил, как я собственный кризис вспоминал. Выписываю:
"Увериться же в ужасной мысли, что он уже давно и навсегда погиб для искусства, он не мог. Он судорожно боролся, как с болезненным кошмаром, с этим ужасным убеждением, и, наконец, когда действительность одолевала его, когда минутами открывались его глаза, он чувствовал, что готов сойти с ума от ужаса. Он не мог так легко разувериться в том, что так долго составляло всю жизнь его, и до последней минуты своей думал, что минута еще не ушла".
Удивляет в наше время некая беспечная откровенность в описании чувств. Неточка любит отца "со страстью", у нее "роман" с отцом - но никаких инцестов, понятно, не подразумевается. С Катей опять же "страстная любовь", губы распухли от поцелуев, "как любовники" обнимаются, спят вместе. Думаю, что Достоевский не был наивен, но все это воспринимал без грязненького любопытства (ну правильно, все до Фрейда было) - не как сальный анекдот и не повод для осуждения. Тут, кстати, интересные мысли появляются по поводу цензуры. Иллюзия, что границы дозволенного расширяются - только иллюзия. На самом деле они сужаются все сильней. Неточка теперь бы переместилась на гэй-сайты и в фантазии яойщиц. О толерантности вообще не говорю. Кто-то в Иносми кинул ссылочку - по поводу Белки и Стрелки: оказывается 50 лет назад шли потоком письма американских дамочек, защитниц животных, которые предлагали вместо бедных собачек использовать негритят, которых везде полно. Про евреев то же самое. Границы дозволенного стягиваются уже до какого-то уровня стерильности. (Еще не в тему, но наболело. Как-то на МТV сонно начал смотреть передачу "Девочки Плейбоя". Передача о голых сиськах и попах, только об этом. Но!!! С сисек удалены соски, с поп - разделительная линия. Вот кто мне объяснит смысл? Бля, если вы такие застенчивые - ну не делайте таких передач. А уж если делаете... Представляю, вырастет поколение юных мастурбаторов, которые с воплями ужаса будут шарахаться, когда увидят нормальную женскую грудь и попу, у них ведь уже сексуальная привязка на другое произошла.)
Ладно, еще Достоевский:
"Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно".
"Лицо его до того умерло, что уж решительно ничего не выражает" (о старике с Азоркой).
"Я вас спросит, зачом ви на мне так прилежно взирайт? Я ко двору известен, а ви неизвестен ко двору". (Вчера Коля как раз по этому поводу с одним лошком в кабаке сцепился).
После смерти Азорки: "Можно шушель сделать, - заговорил сострадательный Миллер. - Можно кароши сделать шушель... Федор Карлович Кригер имеет велики талент, чтобы сделать всяки превосходни шушель". (Тут, походу, про меня - Макс на меня именно так смотрит, задумчивым взглядом таксидермиста - куда бы ему меня еще ткнуть, чтоб доход приносил.)
"Такие люди осуждены на вечное несовершеннолетие". (Это уж ТОЧНО про меня).
"Хоть бы в сумасшедший дом поступить, что ли, чтоб перевернулся как-нибудь весь мозг в голове и расположился по-новому, а потом опять вылечиться. ... Что же бы делать пришлось после сумасшедшего-то дома? Неужели опять романы писать?" (БЛИН, НУ ТОЧНО ПРО МЕНЯ!)
"Ну, так вот они все таковы, люди-то с сердцем, симпатичные-то твои. Только и умеют, что сирот размножать!" (Без комментариев).
Общий вывод: как всегда, когда ткнешься в классику, не понятно - на хрен ваще сейчас писать, когда давно все написано, и в тыщу раз лучше?
-
-
01.04.2011 в 16:03....не поспоришь....Достоевского пока никто даже не догнал.
-
-
01.04.2011 в 23:41Библия, Илиада, Платон, Августин, Данте, Монтень, Паскаль, Шекспир.
Это типа мой "топ" (может, конечно, чего и забыл). Не оригинально, ну и наплевать.
-
-
01.04.2011 в 23:46А чего такого? Почему обязательно оригинально должно быть-то? и в чём она вообще заключается?
По секрету скажу— этот топ уже оригинален...по нашему времени...Практически классичская гимназия, о которой сейчас так томно вздыхают...
-
-
02.04.2011 в 00:00-
-
02.04.2011 в 00:04ну а сентиментальность - это под настроение...как сахар...всё время его кушать не будешь...Но совсем без неё-тоже худо.
-
-
03.04.2011 в 00:40Слово о полку
-
-
03.04.2011 в 00:48-
-
03.04.2011 в 00:52записи на кириллице, которым 4-5 тыщ лет.
-
-
03.04.2011 в 00:58