Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Появилась статья про прапрадедушку (он опять мне снился, и я решил научно подковаться на всякий случай). Оказывается, кроме вырывания сердец, пошива знамен из содранной кожи поверженных врагов, он еще грабил корованы. 
Гаврюченков. Джа-лама, и мои эмоциональные комментарии курсивом в скобкахВнутренняя Монголия изобиловала чудесами. Современник барона Унгерна, местный монгольский святой, являлся в этот мир далеко не впервые.
Джа-лама
ДЖА-ЛАМА
Легендарный монгольский "лама с маузером", сражавшийся против китайской оккупации, был достойным сыном своей дикой родины. Дамби-Джамцан-лама, чаще называемый просто Джа-ламой, родился в Астрахани, в семье калмыка Санаева в 1860 году. (Т.е. пассаж о дикой родине относится к России? - В.) Мальчика нарекли Амуром. Имя хорошее, старинное. Никто и предположить не мог, что в судьбе будущего ламы оно сыграет ключевую роль. (Да, бля, мы происходим от Амура, Цезарь, заткнись со своей Венерой. - В.)
Через несколько лет семья Санаевых переехала в Монголию, что по тем временам было совершенно обычным делом. Мальчика отдали в дацан Долон-Нор, для обучения грамоте. Проявив себя чрезвычайно способным учеником, он был направлен в Тибет, где много лет учился в столичном монастыре Дрепунг. Для завершения высшего богословского образования Амур, получивший духовное имя Дамби-Джамцан, посетил Индию, родину Будды Гаутамы, и вернулся в Лхассу. Там, якобы в пылу спора, Санаев убил товарища по монашеской келье. Отнять жизнь — страшное преступление для буддиста. Амур Санаев бежал в Пекин и несколько лет служил при ямыне, составлявшем календари. (Наверно, достали его эти календари, и он передал мне по наследству ненависть к линейности времени. - В. ) В 1890 году Джа-лама объявился в Монголии, выдавая себя за инкарнацию Амурсаны — джунгарского князя, полтора века назад восставшего против китайцев. (И показывал им русский паспорт, где черным по белому написано - АмурСанаев. Против этого аргумента не попрешь. - В.)
Буддистское учение о переселении душ не было для монголов умозрительной теорией. Инкарнации-хубилганы встречались в каждом монастыре. Верховный правитель Далай-лама после смерти переселялся из тела в тело. Были разработаны сложные ритуалы, позволяющие с высокой точностью распознавать младенца, получившего душу владыки буддистского царства.
С Амурсаной же была связана весьма трагическая история, затронувшая потомков Цинской династии. В 1755 году князь одного из сильных монгольских племён поднял мятеж против китайского владычества. Императорские войска быстро провели антитеррористическую операцию. Амурсана бежал в Россию и скончался в Тобольске от оспы. Требование Пекина выдать тело Петербург отверг.
Ближайший соратник Амурсаны, "полевой командир" Шидр-ван был казнён посредством удушения шёлковой тесьмой. Вскоре у китайского императора родился сын с красной полосой вокруг шеи. Духовенство признало, что Шидр-ван возродился. Младенца умертвили жестоким магическим способом, выщипав всю плоть маленькими кусочками через дырку в китайской монете-чохе. Спустя год императрица родила второго сына, чья кожа была пёстрой, покрытой оставшимися от прежней казни шрамами. Душа Шидр-вана упрямо вселялась в царских отпрысков и требовала отмщения. Только усилиями придворных лам-чародеев, применивших нечеловеческий метод укрощения духа повстанца, младенец был убит, и больше Шидр-ван не возрождался. (Это я уже цитировал по Юзефовичу, да, эпично. - В.)
Однако у могилы на тобольском кладбище необходимые ритуалы не были совершены. Посему, неизбежное случилось, и в семье Санаевых родился сын, которого назвали Амур. Воплотившийся Амурсана, спустя полтора века, вернулся в Монголию для завершения начатого. Власть и влияние Дабми-Джамцана зижделись на природных экстрасенсорных способностях и знании приёмов тибетской магии, которые способный ученик постиг в столичном монастыре.
В 1890 году инкарнацию Амурсаны арестовали китайцы, однако из-под стражи удалось бежать. Странствуя по Монголии, Джа-лама вёл активную политическую жизнь и даже съездил в Лхассу по поручению русского путешественника Козлова, чей статус в диких степях Монголии был весьма высок. В 1912 году Джа-лама принял участие в осаде занятой китайцами Кобдоской крепости. После того, как город был взят, Джа-лама приобрёл огромное влияние на местных князей, как инкарнация-хубилган, обладающий волшебными свойствами. (А где-то в 1909-10 женился, между прочим, на православной. А может и не женился, хотя бабуля по документам Прасковья Амуровна в девичестве Санаева. Гордая дочь славного отца.
Она была уверена, что ее отец победил на хрен весь Китай и стал бы монгольским императором, если б не суки-большевики с их революцией и т.д. - В.)Постепенно вокруг Джа-ламы сформировалось поистине княжеское окружение — две тысячи семей из незнатных родов, выбравших его святое покровительство. Джа-лама утвердил свою ставку возле монастыря Мунджик-хурэ. Над десятками юрт возвышался поражавший воображение кочевника невиданный по размерам белый шатёр-аил, в разобранном виде перевозившийся на двадцати пяти верблюдах. Рядом с шатром было выкопано искусственное озеро, на всей территории ставки поддерживалась идеальная чистота, что многими воспринималось как шокирующее нововведение. (Прислал бы мне парочку своих нойонов, чтобы пол подмели и потолок побелили. - В.)
Джа-лама не пил, не курил и строго наказывал подданных за пристрастие к алкоголю. (Но его голова слишком долго пробыла в бидоне с водкой, так что потомкам его добродетели не передались. - В.) Однако главный запрет буддизма, убийство, постоянно нарушался самим вождём. "Лама с маузером" лично пытал пленных и даже приказал освятить кровью китайского солдата новое знамя, сделанное после взятия Кобдо. Солдата зарубили у подножия знаменного древка и окропили его кровью парчу.
Войско Джа-ламы кормилось, угоняя скот у алтайских казахов. В нападениях на кочевья принимал участие и сам вождь. Русскому исследователю Бурдукову рассказывали об одной из таких операций: "После боя казахи разбежались, оставив несколько человек раненых. Один, очевидно тяжело раненый, статный и красивый молодой казах сидел гордо, оперевшись спиной о камень, и спокойно смотрел на скачущих к нему монголов, раскрыв грудь от одежды. Первый из подъехавших всадников пронзил его копьём. Киргиз наклонился вперёд, но не застонал. Джа-лама приказал другому сойти с коня и пронзить его саблей. И это не вызвало стона. Джа-лама велел распластать казаху грудь, вырвать сердце и поднести к его же глазам. Казах не потерял угасающей воли, глаза отвёл в сторону и, не взглянув на своё сердце, тихо свалился." Затем Джа-лама приказал целиком снять с мёртвого кожу и засолить её для сохранения. Беспримерная сила духа её обладателя делала кожу ценным ингредиентом для ламаистских богослужений. (По-моему, брехня. Хотя, кто ж его знает? - В.)
В 1921 году Монголию заняли красные. Джа-лама ушёл в Южную Гоби, в горы Шацзюньшаня. Там он создал крошечное теократическое государство. Осев на торговой тропе, свирепый князь-священник стал грабить караваны, а пленников обращать в рабов. Их руками на вершине каменистого холма он воздвиг неприступную крепость Тенпей-бейшин, где рассчитывал отбиться от войск великого северного соседа.
Однако, комиссары и не думали штурмовать замок. В 1923 году переодетый странствующим монахом офицер монгольской революционной армии проник в Тенпей-бейшин и застрелил тирана. Лишившись харизматического лидера, подданные сдали крепость без сопротивления красным цэрикам.
Отрубленную голову Джа-ламы привезли в Улясутай, насадили на пику и выставили на базарной площади, дабы все граждане Советской Монголии убедились, что разбойник мёртв. Затем её поместили в бидон с водкой и отправили в столицу — Ургу (ныне Улан-Батор). В 1925 году монголовед Казакевич украл полуразложившуюся голову Джа-ламы, погрузил в стеклянный сосуд с формалином и переправил диппочтой в Ленинград. (Он что, ничего более ценного, чтобы спереть не нашел? И ваще - бидон с водкой - не лучшее средство сохранить что-нибудь. Унюхали бы и выпили! Разве что дедуля как-то особо строго на них взирал со дна банки. Представляю дипкурьеров, которые отстреливаются от рвущихся к бидону с водкой граждан. А дедуля временами голос подает - то мантры читает, то кроет их матом, вспомнив босоногое детство в Астрахани. - В.) Питерские коллеги удалили с головы мягкие ткани и поставили экспонат "Череп монгола" на полку. Так она и хранится теперь в Музее антропологии и этнографии как экспонат Љ 3394, принося служащим запасника болезни и неприятности. (По этому поводу я уже бился в истерике летом - не, ну хлябь же твою твердь! - В.)
А где-то, вероятно, уже родился младенец, взирающий на мир тусклыми глазами умудрённого жизнью старика… (Тогда какого хрена дедуля меня достает? Багучы? Сам ты багучы! Но лучше так, а то представляю - еду в метро, напротив сидит таджик в оранжевом комбинезоне и смотрит тусклыми глазами, а потом подходит и говорит: "Что ж ты, уважаемый, родственников не узнаешь?". Смотрю, а глаза у него умудренные-умудренные. - В.)
Что касается картинки "Джа-Лама смотрит на тебя как на того, кто спёр его голову и выжрал водку из банки, где его голова хранилась".
Вот здесь еще много про дедулю. Голова Джа-Ламы
Меня в его судьбе тоже как-то больше всего скорбный путь его башки впечатлил. Только что заметил, что эта статейка написана в рамках борьбы с Кураевым, который типа использовал мрачный образ моего дедули для очернения Рерихов и буддизма вообще. Дедуля и после смерти оказывается на что-то годен.
-
-
13.11.2011 в 14:12А тебе не приходила в голову мысль, что он хочет, чтобы ты написал о нем? И потому не оставляе в покое... Рассказ, а может и роман... Твоим-то языком...
А потом отпустит...
-
-
13.11.2011 в 14:19