Что автор хотел сказать своим произведением?

[волчок в тумане]

Шучу. Я ж еще сто раз собираюсь править, вот думаю, чего же я сам хочу.

всякая техническая фигня

И получается, что хочу что-то вроде «В поисках утраченного времени», чтоб по десять страниц про багульник и читатели впадали в спячку от скуки. Но название мне подходит офигенно. И в кайф прустовский метод работы – расширение текста до бесконечности. Тоже так хочу. И помереть бы на середине какого-нибудь 23 тома, оставив сей труд незавершенным, чтоб читатели от злости драли книжку и до смерти так и не узнали бы, кто же победил в битве при Гавгамелах. Гы-гы-гы.

Опять я перекинул стороны света относительно Гефестионова дома. Чтобы Персей с Пегасом были на северо-востоке, как положено, а не северо-западе. Или опять что-то напутал. Ну их на хрен, больше чертежи не рисую. Хотелось-то чего? Оглядеться, потоптаться, проникнуться духом места. Пространство судьбы.

Насчет Гефестиона. Мужик свой ресурс выработал, надорвался и в ближайшее время помрёт. Настроение – некая патетичность, п.ч. он подсознательно чувствует, что скоро кирдык, пора о душе думать, но он столько всего уже на свете повидал, и смерть для него ни хрена не событие, так что он свой же пафос высмеивает по-своему. Он у меня весь такой противоречивый и весь такой внезапный, реально не знает, чего же ему нужно от жизни, похоже, уже давно ничего не надо, кроме шоколада. И несколько возможных вариантов его другой судьбы, если бы они с Сашкой не пересеклись.

О речи. Ребята росли в казарме, и если б я знал древнегреческий мат, то у меня половина текста была бы матом. А высокая образованность и интеллектуальные интересы Сашки и Геши делали бы их матерную речь еще более грязной и изощренной. К сожалению, приходится ограничиваться всякой фигней и эвфемизмами.

Что касается детства, то больше всего боюсь впасть в сентиментальность. Тема детства сама по себе сентиментальная, и я вот себе голову ломаю, как бы ее решить в другом ключе. Гефестион у меня такой мужик, которому умиление не свойственно вообще и в воспоминаниях о детстве в частности. Хвастаться может, посмеиваться, может быть грустить о потерях и ошибках. Но сам факт, что он был пухлым младенцем его ничуть не радует. Он предпочитает считать, что был таким оторвой-терминатором.

@темы: Александр, О моей книжке

Comments

[Тайная Навь]

*осторожно* Это ты оправдываешься, што ля? А где жь твои бронированные доспехи? Где наглый взгляд из амбразуры? Пилюнь. Мало ли кто чего. Радуйся, что ты не политик, шахматист и футболист.

[волчок в тумане]

Тайная Навь, я нагло оправдываюсь из амбразуры. Тут я упорный - все равно буду писать, как хочу.

[Тайная Навь]

Это обнадеживает. А то я уж испугалась. Вдруг у тебя герои заговорят гекзаметром, или ты вообще, на койне перейдешь, или добавишь высокой куртуазности. Был какой-то дитячий стишок, про ребенка, который из добрых побуждений все перерисовывал свой рисунок, сообразно пожеланиям благожелателей. Дело кончилось дыркой на листе.

[волчок в тумане]

Тайная Навь, у меня и без благих пожеланий сплошной ужос бесконечных правок.

[UnknownName]

волчок в тумане, а че Гефестион такой супербрутальный - боится, что его станут подозревать в чем-то другом? Нормальный мужик не боится всплакнуть и вспомнить о детстве. Тем более если у него любовь еще с детства возникла. Значит, он не любил Александра, если не любит детство вспоминать. Я так мыслю... Истинные воины и мужики (и геи и натуралы) в жизни очень сентиментальны. Могут плакать над некоторыми темами индийского кино, где розовые сопли. Сама знаю. И не только по своему отцу. Вспомни Иоанна Васильевича в исполнении Яковлева.

[волчок в тумане]

Katausi Kosh, я ненавижу сентиментальность. Считаю, что это суррогат настоящих чувств.