Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Четверостишие Аверинцева что-то в голову запало.
…Наше сердце ломко, словно гнезда
Ласточкины из засохшей глины.
На сентябрьском небе стынут звезды
Нашего простого Элевсина.
И еще один его перевод из Гельдерлина о Ганимеде:
Весна приходит. Всё, что живет, опять
В цвету. Но он далёко: уже не здесь.
Не в меру добры боги: ныне
Глух его путь, и беседа — с небом.
Вообще мне очень нравятся трактовки мифа о Ганимеде, но без спально-кухонной бытовухи - а когда человека вырывают из привычной земной жизни, когда призывают небеса.
Ну Пастернак, понятно: - Тыц
И то же - история Адмета и Аполлона, когда Аполлон служил у него пастухом, и учил человека божественной мудрости. В гомеровских гимнах упоминается, если я чего не путаю.
…Наше сердце ломко, словно гнезда
Ласточкины из засохшей глины.
На сентябрьском небе стынут звезды
Нашего простого Элевсина.
И еще один его перевод из Гельдерлина о Ганимеде:
Весна приходит. Всё, что живет, опять
В цвету. Но он далёко: уже не здесь.
Не в меру добры боги: ныне
Глух его путь, и беседа — с небом.
Вообще мне очень нравятся трактовки мифа о Ганимеде, но без спально-кухонной бытовухи - а когда человека вырывают из привычной земной жизни, когда призывают небеса.
Ну Пастернак, понятно: - Тыц
И то же - история Адмета и Аполлона, когда Аполлон служил у него пастухом, и учил человека божественной мудрости. В гомеровских гимнах упоминается, если я чего не путаю.