Я не червонец, чтоб быть любезен всем
24 августа, среда
Ночью была сильная гроза, даже Чиж разволновался. Молнии сверкали в каждое окно со всех сторон, дом от грома подпрыгивал, крыша под дождем грохотала, как обезумевший оркестр, где сотня литавр и на рояле ломом играют. У Атланта и Антея трещат кости и скрежещут суставы. Земля вот-вот налетит на земную ось. Я торжествую, хотя и не при чем.
Когда чуть затихло, я вышел на крыльцо, флоксы еще вздрагивали и умоляюще благоухали. Понятно, что ничего еще не кончилось - первый приступ пережили, но тут загудел ветер, деревья согнуло - и второй вал накатил, не менее роковой. А потом и третий, и четвертый. Девятого я не дождался - заснул.
+++
Во сне все звуки были странно приближены: дама на другом конце зала руку почешет - звук, словно я мочку себе уха тру. Из-за этого дезориентация, я стоял у какой-то алюминиевой колонны (как на "Маяковской") и думал, что это дорога и по ней надо как-то взобраться на потолок. Это все происходило на балу. Оркестр с ума сводил. Я всё пытался взойти на стену, как-то вскарабкался до того места, где начинался сводчатый потолок, и там застрял. Меня уговаривали слезть, послали за лестницей, а я сверху смотрел дамам в декольте и мужикам на лысины и требовал: "Выключите оркестр".
+++
Утром была подозрительная, умышленная тишина. Невидимый кот слева заорал, как стартующая ракета. Мне показалось, что я - не я, а облако, злонамеренно принявшее мой облик.
Вымелся гулять, в надежде, что где-то на дороге себя подберу. Сразу заметил, что меня буквально тянет в сточные канавы. Крапива озверела, аж джинсы прокусывает насквозь.
У мужика с крыши сарая свисает здоровенный желтый Симпсон, уж и не знаю, за что его приговорили.
Сразу вспомнил детство золотое, розовое младенчество. По рассказам матушки над моей колыбелью висело всякое ненужное барахло, в частности, полуобгрызенный мною портрет Пушкина, здоровенный бубенец, отвалившийся с промчавшейся мимо метафизической Руси-тройки, и деревянный футболист в спартаковской форме, повешенный то, как Геринг, то как Муссолини. Ибо нефиг, мы потомственные динамовцы.
В синих очках все кажется по весеннему свежим, а без них - осень, блин. Утешаю себя Новалисом: «Пепел роз земных - почва роз небесных» (Новалис). А сточные канавы, возможно, - трещины бытия и сквозь них тускло сияет свет миров иных.
+++
Из Головина:
Французский альтернативный географ Фердинан Дени собрал в своей антологии «Чудеса океана» (1845 г.) много диковинных историй, взятых из старых судовых журналов. Вот сообщение конца восемнадцатого века: «16 плювиаля, VI год эры свободы. Широта и долгота такие-то. Томимые голодом и жаждой, мы бросили якорь близ большого острова розово-белого цвета. Никогда прежде мы не встречали подобной земли: пористая и гладкая, она слегка прогибалась под ногами. Вокруг — ни куста, ни дерева для костра, ни единого ручья, ради утоления жажды, только мягкая трава золотистого оттенка. Под светлым земляным покровом кое-где просвечивали голубые минеральные жилы. Вдали вздымались два округлых холма с вершинами ярко озаренными пурпурным солнцем, удивительно похожие на женские груди.
Вдруг спустилась тьма и поднялся резкий ветер. Небо заслонили огромные белые крылья, их перья сверкали изумрудной молнией. Ужас одолел нас, мы в панике бросились на землю и скатились по гладкому белому склону, забыв шлюпку, вплавь добрались до корабля. Небо разрывали молнии, тьма застила море. На следующее утро мы увидели вдали две ледяные горы — они напоминали „Леду и лебедя“ со старинной гравюры».
+++
«Однажды, — вспоминает ван Леув, — я вышел поутру на берег озера Ньяса и удивился, не заметив привычной береговой скалы. Она пошла к дедушке на похороны, объявил мой проводник, к новолунию вернется».
В конце книги автор передает странную сцену уже на океанском побережье: «Мистер О’Флаэрти из нашей группы, купаясь, обжегся о большую медузу дивной красоты; в отместку он вытащил медузу багром на песок и забросал камнями. Наши негры взвыли, бросились на песок и принялись раздирать ногтями грудь и лицо. Потом вскочили и, знаками приглашая нас, побежали за утесы. Мы машинально последовали за ними. Через минуту небо над заливом заволокла густая сеть блестящих волокон багряных, желтых, фиолетовых оттенков. Настала тишина, замолкли даже обезьяны и драчливые попугаи мабутсу. Вскоре небо прояснилось. В заливе не осталось ни одной рыбачьей лодки — они погрузились в воду. Перепуганные местные жители ничего толком объяснить не смогли.
Через несколько лет я прочел нечто аналогичное у Плиния Старшего. Он назвал чудовищную медузу cianea floris и добавил, что это одна из модификаций богини Афродиты».
+++
«Анналы инквизиции 1400–1450», изданные в 1860 году доминиканцем Луи де Шандором, перешедшим в масоны. Гуманное негодование составителя против инквизиции не мешает ужасаться делам поклонников Зла: деревни и города, опустошенные неслыханной болезнью; ливень тарантулов и ядовитых змей с голубого неба; бургомистр, вспыхивающий словно внезапный факел; группа солдат, уходящая в гранитную скалу раз и навсегда; поселок в тысячу душ, который ложится спать и более не просыпается. Все это записано в донесениях и судебных отчетах в графе «О других предосудительных событиях».
ПРО КНИЖКИ
Внезапно прочел дамское фэнтези - занятно, только крышу снесло. Триумфальное шествие ПМС. Смысл в том, что 50-летняя дама попала в тело молодого графа-садиста в другом мире. Далее - краткое содержание (не все):
"Ах, какой ужас, я мужик, рыдаю, у меня ж внуки, пенсия и климакс. Ай, у меня встает на мужиков - на этого, того и вот этих трех. Плевать, я влюблена, я танцую в лунном свете. А где ж мой любимый, отчего не пришел? Ну да, я вроде бы обрюхатила его жену и четвертовала ее первого мужа. И что? Неужели так никто не сможет понять мою одинокую женскую душу? Блин, я ж бороду побрить забыла. А этот - интересный какой мужчина, мы будем дружить, ура! Блин, он на меня посмотрел гипнотическим взглядом! Схватить! Казнить! Не надо казнить, он же интересный мужчина. Я нарочно дверь тюрьмы не закрою, чтобы он сбежал. Он сбежал?! Все пропало! Убью, если поймаю! Кто открыл дверь его тюрьмы? А, ну да, это ж я открыла, но я ничего такого не хотела. А вот этот мальчик-раб продал ему лапти. Казнить предателя! Нет, че-та неловко казнить ребенка, которого я вчера поливала слезами умиления. Ладно, просто побейте его, поунижайте и прогоните прочь, ах как он похож на моего внучка! Рыдаю, как мне трудно и нет никого со мной. И еще всыпьте вон тому малышу, которого я вчера усыновила. Зачем? Так надо. А я пока устрою тут спецназ и схожу в баньку с мужиками. Блин, опять встает!"
Вот такой приблизительно сюжет. От эмоциональной невнятицы голова кругом.
ПРО ФИЛЬМЫ
ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО. Фильм-балет Мэтью Борна. 1998 – 7,5\10
Тут лебеди, Одетта и Одиллия - мужики. Но не та странная хрень, где мужики в пачках, а все толково и интересно сделано. Принц - романтичный и инфантильный, замученный папарацци, его с детства муштрует чопорная блудливая матушка. На озеро он идет топиться, а там - лебеди - скорее фавны (узнаваемые позы Нижинского), дикие и свободные, агрессивные и крутые. Главный лебедь - воображаемый с детства друг, защитник, свободная душа, сила, бесстрашие (что-то в этом роде) заступается за беднягу-принца, дает надежду. Черный же лебедь - какая-то звезда или наемный альфонс, является на балу и на него мгновенно начинают вешаться все бабы, и даже королева в его умелых руках вакханкой извивается. Принц возмущается, а черный - "могу и с тобой потанцевать", и насмешливо очаровывает беднягу у всех на глазах в два счета, а потом глумливо кидает. Дальше внезапно история с выстрелами и подставой, лишняя, на мой взгляд. Принца запирают в дурку. И тут опять появляется банда лебедей, уже не столько притягательная, сколько страшная. Лебедь героически защищает принца от призраков, но погибает в неравном бою, ну и принц тоже.
В целом, интересно, изобретательно, где-то трагично, где-то иронично. Прелесть. Лучше всех - лебедь (Адам Купер). Мои любимые куски - озеро, первая половина бала с русским танцем черного лебедя и финал с плотоядной стаей. Там, где больше танца. Это отлично.
Финал:
Но все же не в полном восторге. Я не люблю буквализации, когда символическое переводят в конкретно-реальное. И этот балет излишне сюжетен и упрощен, на мой взгляд. И танца маловато. Нуриевское озеро мне больше нравится.
Да, еще я вдруг отрыл еще один свой древний страх - появление в балете под угрожающую музыку черных гениев, чертей, мышиных королей и т.п. Здесь в маленькой веселой пародии на классический балет появляется зеленый черт с компанией - и че-та я прям до озноба и клацанья зубов испугался. Прям из глубины детства фобия вылезла, меня тогда часто на балет таскали. А в кино на появление монстров мне совершенно наплевать, глазом не моргну. Из-за музыки, наверно.
НЕЗНАКОМЦЫ В ПОЕЗДЕ, реж. Хичкок, 1951 – 8/10
Отлично.
МОЙ СЫН, МОЙ СЫН, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?, реж. Вернер Херцог, 2009
Хороший новый Херцог. Про сумасшедшего актера, который убил свою мать, под испанское пение и «Орестею».
Ночью была сильная гроза, даже Чиж разволновался. Молнии сверкали в каждое окно со всех сторон, дом от грома подпрыгивал, крыша под дождем грохотала, как обезумевший оркестр, где сотня литавр и на рояле ломом играют. У Атланта и Антея трещат кости и скрежещут суставы. Земля вот-вот налетит на земную ось. Я торжествую, хотя и не при чем.
Когда чуть затихло, я вышел на крыльцо, флоксы еще вздрагивали и умоляюще благоухали. Понятно, что ничего еще не кончилось - первый приступ пережили, но тут загудел ветер, деревья согнуло - и второй вал накатил, не менее роковой. А потом и третий, и четвертый. Девятого я не дождался - заснул.
Во сне все звуки были странно приближены: дама на другом конце зала руку почешет - звук, словно я мочку себе уха тру. Из-за этого дезориентация, я стоял у какой-то алюминиевой колонны (как на "Маяковской") и думал, что это дорога и по ней надо как-то взобраться на потолок. Это все происходило на балу. Оркестр с ума сводил. Я всё пытался взойти на стену, как-то вскарабкался до того места, где начинался сводчатый потолок, и там застрял. Меня уговаривали слезть, послали за лестницей, а я сверху смотрел дамам в декольте и мужикам на лысины и требовал: "Выключите оркестр".
+++
Утром была подозрительная, умышленная тишина. Невидимый кот слева заорал, как стартующая ракета. Мне показалось, что я - не я, а облако, злонамеренно принявшее мой облик.
Вымелся гулять, в надежде, что где-то на дороге себя подберу. Сразу заметил, что меня буквально тянет в сточные канавы. Крапива озверела, аж джинсы прокусывает насквозь.
У мужика с крыши сарая свисает здоровенный желтый Симпсон, уж и не знаю, за что его приговорили.
Сразу вспомнил детство золотое, розовое младенчество. По рассказам матушки над моей колыбелью висело всякое ненужное барахло, в частности, полуобгрызенный мною портрет Пушкина, здоровенный бубенец, отвалившийся с промчавшейся мимо метафизической Руси-тройки, и деревянный футболист в спартаковской форме, повешенный то, как Геринг, то как Муссолини. Ибо нефиг, мы потомственные динамовцы.
В синих очках все кажется по весеннему свежим, а без них - осень, блин. Утешаю себя Новалисом: «Пепел роз земных - почва роз небесных» (Новалис). А сточные канавы, возможно, - трещины бытия и сквозь них тускло сияет свет миров иных.
+++
Из Головина:
Французский альтернативный географ Фердинан Дени собрал в своей антологии «Чудеса океана» (1845 г.) много диковинных историй, взятых из старых судовых журналов. Вот сообщение конца восемнадцатого века: «16 плювиаля, VI год эры свободы. Широта и долгота такие-то. Томимые голодом и жаждой, мы бросили якорь близ большого острова розово-белого цвета. Никогда прежде мы не встречали подобной земли: пористая и гладкая, она слегка прогибалась под ногами. Вокруг — ни куста, ни дерева для костра, ни единого ручья, ради утоления жажды, только мягкая трава золотистого оттенка. Под светлым земляным покровом кое-где просвечивали голубые минеральные жилы. Вдали вздымались два округлых холма с вершинами ярко озаренными пурпурным солнцем, удивительно похожие на женские груди.
Вдруг спустилась тьма и поднялся резкий ветер. Небо заслонили огромные белые крылья, их перья сверкали изумрудной молнией. Ужас одолел нас, мы в панике бросились на землю и скатились по гладкому белому склону, забыв шлюпку, вплавь добрались до корабля. Небо разрывали молнии, тьма застила море. На следующее утро мы увидели вдали две ледяные горы — они напоминали „Леду и лебедя“ со старинной гравюры».
+++
«Однажды, — вспоминает ван Леув, — я вышел поутру на берег озера Ньяса и удивился, не заметив привычной береговой скалы. Она пошла к дедушке на похороны, объявил мой проводник, к новолунию вернется».
В конце книги автор передает странную сцену уже на океанском побережье: «Мистер О’Флаэрти из нашей группы, купаясь, обжегся о большую медузу дивной красоты; в отместку он вытащил медузу багром на песок и забросал камнями. Наши негры взвыли, бросились на песок и принялись раздирать ногтями грудь и лицо. Потом вскочили и, знаками приглашая нас, побежали за утесы. Мы машинально последовали за ними. Через минуту небо над заливом заволокла густая сеть блестящих волокон багряных, желтых, фиолетовых оттенков. Настала тишина, замолкли даже обезьяны и драчливые попугаи мабутсу. Вскоре небо прояснилось. В заливе не осталось ни одной рыбачьей лодки — они погрузились в воду. Перепуганные местные жители ничего толком объяснить не смогли.
Через несколько лет я прочел нечто аналогичное у Плиния Старшего. Он назвал чудовищную медузу cianea floris и добавил, что это одна из модификаций богини Афродиты».
+++
«Анналы инквизиции 1400–1450», изданные в 1860 году доминиканцем Луи де Шандором, перешедшим в масоны. Гуманное негодование составителя против инквизиции не мешает ужасаться делам поклонников Зла: деревни и города, опустошенные неслыханной болезнью; ливень тарантулов и ядовитых змей с голубого неба; бургомистр, вспыхивающий словно внезапный факел; группа солдат, уходящая в гранитную скалу раз и навсегда; поселок в тысячу душ, который ложится спать и более не просыпается. Все это записано в донесениях и судебных отчетах в графе «О других предосудительных событиях».
ПРО КНИЖКИ
Внезапно прочел дамское фэнтези - занятно, только крышу снесло. Триумфальное шествие ПМС. Смысл в том, что 50-летняя дама попала в тело молодого графа-садиста в другом мире. Далее - краткое содержание (не все):
"Ах, какой ужас, я мужик, рыдаю, у меня ж внуки, пенсия и климакс. Ай, у меня встает на мужиков - на этого, того и вот этих трех. Плевать, я влюблена, я танцую в лунном свете. А где ж мой любимый, отчего не пришел? Ну да, я вроде бы обрюхатила его жену и четвертовала ее первого мужа. И что? Неужели так никто не сможет понять мою одинокую женскую душу? Блин, я ж бороду побрить забыла. А этот - интересный какой мужчина, мы будем дружить, ура! Блин, он на меня посмотрел гипнотическим взглядом! Схватить! Казнить! Не надо казнить, он же интересный мужчина. Я нарочно дверь тюрьмы не закрою, чтобы он сбежал. Он сбежал?! Все пропало! Убью, если поймаю! Кто открыл дверь его тюрьмы? А, ну да, это ж я открыла, но я ничего такого не хотела. А вот этот мальчик-раб продал ему лапти. Казнить предателя! Нет, че-та неловко казнить ребенка, которого я вчера поливала слезами умиления. Ладно, просто побейте его, поунижайте и прогоните прочь, ах как он похож на моего внучка! Рыдаю, как мне трудно и нет никого со мной. И еще всыпьте вон тому малышу, которого я вчера усыновила. Зачем? Так надо. А я пока устрою тут спецназ и схожу в баньку с мужиками. Блин, опять встает!"
Вот такой приблизительно сюжет. От эмоциональной невнятицы голова кругом.
ПРО ФИЛЬМЫ
ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО. Фильм-балет Мэтью Борна. 1998 – 7,5\10
Тут лебеди, Одетта и Одиллия - мужики. Но не та странная хрень, где мужики в пачках, а все толково и интересно сделано. Принц - романтичный и инфантильный, замученный папарацци, его с детства муштрует чопорная блудливая матушка. На озеро он идет топиться, а там - лебеди - скорее фавны (узнаваемые позы Нижинского), дикие и свободные, агрессивные и крутые. Главный лебедь - воображаемый с детства друг, защитник, свободная душа, сила, бесстрашие (что-то в этом роде) заступается за беднягу-принца, дает надежду. Черный же лебедь - какая-то звезда или наемный альфонс, является на балу и на него мгновенно начинают вешаться все бабы, и даже королева в его умелых руках вакханкой извивается. Принц возмущается, а черный - "могу и с тобой потанцевать", и насмешливо очаровывает беднягу у всех на глазах в два счета, а потом глумливо кидает. Дальше внезапно история с выстрелами и подставой, лишняя, на мой взгляд. Принца запирают в дурку. И тут опять появляется банда лебедей, уже не столько притягательная, сколько страшная. Лебедь героически защищает принца от призраков, но погибает в неравном бою, ну и принц тоже.
В целом, интересно, изобретательно, где-то трагично, где-то иронично. Прелесть. Лучше всех - лебедь (Адам Купер). Мои любимые куски - озеро, первая половина бала с русским танцем черного лебедя и финал с плотоядной стаей. Там, где больше танца. Это отлично.
Финал:
Но все же не в полном восторге. Я не люблю буквализации, когда символическое переводят в конкретно-реальное. И этот балет излишне сюжетен и упрощен, на мой взгляд. И танца маловато. Нуриевское озеро мне больше нравится.
Да, еще я вдруг отрыл еще один свой древний страх - появление в балете под угрожающую музыку черных гениев, чертей, мышиных королей и т.п. Здесь в маленькой веселой пародии на классический балет появляется зеленый черт с компанией - и че-та я прям до озноба и клацанья зубов испугался. Прям из глубины детства фобия вылезла, меня тогда часто на балет таскали. А в кино на появление монстров мне совершенно наплевать, глазом не моргну. Из-за музыки, наверно.
НЕЗНАКОМЦЫ В ПОЕЗДЕ, реж. Хичкок, 1951 – 8/10
Отлично.
МОЙ СЫН, МОЙ СЫН, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?, реж. Вернер Херцог, 2009
Хороший новый Херцог. Про сумасшедшего актера, который убил свою мать, под испанское пение и «Орестею».
-
-
27.08.2016 в 22:10-
-
27.08.2016 в 22:20-
-
27.08.2016 в 22:22-
-
28.08.2016 в 11:57Сегодня дочитал роман «Свечка» Валерия Золотухи. Очень сильное впечатление. Рекомендую. На мой взгляд может стать одним из главных русских романов нашего века.
Сейчас наметил себе «Тайоту-Креста» Михаила Тарковского и «Поклонение волхвов» Субхата Афлатуни (а это взял «на заметку» по Вашему обзору и скачал себе третью, заключительную, часть в «Журнальном Зале»). Хочу ещё обратить Ваше внимание на роман «Ненастье» Алексея Иванова. Ещё я как-то писал об американской писательнице Юдоре Уэлти, она появилась на Флибусте – роман «Дочь оптимиста» и рассказы». Позабавили меня и романы англичанки Барбары Пим (а это в традициях Джейн Остин).
А не так давно прочел подряд несколько вещей Эдуарда Веркина (их не всегда заслуженно относят к литературе для подросткова) и начал с «Кусателя ворон»(на людях читать невозможно, приходилось отключать планшет, чтобы не смеяться ), затем «Друг-апрель» (а эта, наоборот, очень «трогательная»), «Мертвец», затем постапокалиптические «Через сто лет» и «Пролог»… Впрочем, не всё у него равнозначно, встречаются и редакторские ляпы в некоторых вещах.
(Т.С.)
-
-
28.08.2016 в 13:05флоксы еще вздрагивали и умоляюще благоухали
Медузу жалко! Прям дикарское поведение!
-
-
28.08.2016 в 13:32алиссум,
-
-
01.09.2016 в 00:38-
-
04.09.2016 в 12:44