Прочел тут чье-то жизненное правило: "Никогда не отправляй е-мейл или смс, которое нельзя было бы показать всему миру. В наш цифровой век, ты никогда не можешь быть уверенным, что станет достоянием общественности, а что нет." Гы-ы-ы, а я опытный параноик, так и живу приблизительно. У меня и в закрытых записях разве что мат да какие-то гневные, сердечные или эротические переживания, но никаких тайн. У меня ваще в интернете ни одной важной тайны. Надо бы еще ужесточить самоцензуру, это никогда не лишнее.

@темы: Жизнь, На фига козе баян, она и так веселая.

---

Книжка Валентинова о сакрализации античных царей

Прочел книгу О.Шевченко "Герои. Цари. Боги. (Античный Крым в контексте Евразийской цивилизации)" Из серии "История и философия власти". Здесь частичный пересказ книжки.

Дико раздражает игривый, псевдохудожественный тон. Есть два кошмара: 1. Когда умение гладко и грамотно писать путают с литературным талантом. 2. Когда легкость пера и умение игриво болтать обо всем на свете считают художественностью. Здесь второе.

Книжка написана в виде нескольких научных статей и диалогов Автора, Историка, Философа и Любителя о них. Видно, у автора завалялась где-то неопубликованная и не годящаяся для научного журнала статейка, вот он и решил ее обработать популярно и опубликовать - не пропадать же добру. Автор пишет некий "научный текст" и тут же сам спорит с собой, типа, не надо меня критиковать, я все ваши аргументы сам знаю. На радость читателям он оживляет текст авторскими ремарками типа: «Историк неопределенно пошевелил правой пятерней на уровне своих глаз». В конце книги собеседники Автора растворяются в воздухе, а нижняя часть Автора - в море.

Прочел 20 страниц и вдруг озарило – а уж не Валентинов ли это, который фэнтези пишет? Он ведь тоже украинский историк и изучает античный Крым. О том, что в ней толкового, я запостил в сообществе, а тут навожу критику на стиль.

И у этого менопауза, штоль? Признак этого уже в «Капитане Филибере» есть. Типа, сейчас я вам всю Гражданскую войну в одиночку усмирю, как два пальца обоссать, главное объединить русских людей и направить их на общего врага – немцев, тогда они сразу забудут свои распри. То, что они уже с 14 года сражались против этого общего врага, и это им ни фига не помешало начать яростно резать друг друга с 17 года – он упустил и этот феномен не рассматривает вовсе. «Нужно против немцев драться», - говорит капитан Филибер и пускает себе пулю в грудь в знак того, что он это серьезно, и Дроздовский с Автономовым падают друг другу в объятия, прекращая Гражданскую войну. Гы-ы-ы. А через месяц в Германии революция, общий враг накрылся медным тазом и чё дальше? После этого у меня возникло стойкое недоверие к аналитическим и логическим способностям автора. Уж не взыщи, дружок.

И чудовищная безграмотность книжки. Окончательно я сдох на фразе «Птолемею прейдеться устанавливать культ» - в смысле, "придётся". Корректор, выпей йаду (вместе с наборщиком и редактором).

@темы: Александр, О книгах

---

Звери смеются

тут еще

@темы: Картинки

---

Великий наместник отец Алипий

Из книги "Несвятые святые" архимандрит Тихона Шевкунова

Господь не любит боязливых. Этот духовный закон как-то открыл мне отец Рафаил. А ему, в свою очередь, поведал о нем отец Алипий.

Когда в очередной раз пришли требовать закрытия монастыря, отец Алипий без обиняков объявил:

— У меня половина братии — фронтовики. Мы вооружены, будем сражаться до последнего патрона. Посмотрите на монастырь — какая здесь дислокация. Танки не пройдут. Вы сможете нас взять только с неба, авиацией. Но едва лишь первый самолет появится над монастырем, через несколько минут об этом будет рассказано всему миру по «Голосу Америки». Так что думайте сами!

Не могу сказать, какие арсеналы хранились в монастыре. Скорее всего, это была военная хитрость Великого Наместника, его очередная грозная шутка. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. В те годы братия обители, несомненно, представляла собой особое зрелище — больше половины монахов были орденоносцами и ветеранами Великой Отечественной войны. Другая часть — и тоже нема лая — прошла сталинские лагеря. Третьи испытали и то и другое.

Когда пришли отбирать ключи от монастырских пещер, отец Алипий скомандовал своему келейнику:
— Отец Корнилий, давай сюда топор, головы рубить будем!
Должностные лица обратились в бегство: кто знает, что на уме у этих фанатиков и мракобесов?!

Как об одном из самых тяжких испытаний отец Нафанаил вспоминал день, когда в монастырь был прислан указ, запрещающий служение панихид в пещерах. Это означало прекращение доступа в пещеры, а потом и закрытие монастыря. Указ был подписан Псковским епископом. Но, несмотря на это, отец Алипий распорядился служить панихиды по-прежнему.

Узнав об этом, городские власти примчались в монастырь и осведомились, получил ли отец Алипий указ от своего правящего архиерея. Отец Алипий ответил утвердительно.
— Почему же не выполняете? — возмущенно спросили чиновники.
На это отец Алипий отвечал, что не выполняет указа, потому что он написан под давлением и по слабости духа.
— А я слабых духом не слушаю, — заключил он. — Я слушаю только сильных духом.
Служение панихид в пещерах не прерывалось.




Иван Михайлович Воронов — так звали архимандрита Алипия до пострига — четыре года воевал на фронтах Великой Отечественной и прошел путь от Москвы до Берлина. А потом еще тринадцать лет держал оборону Псково-Печерского монастыря, защищая его от государства, за которое когда-то проливал кровь.

И на той, и на другой войне отцу Алипию пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть. Тогдашнему Первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву во что бы то ни стало нужна была великая победа. Не меньшая, чем Победа его предшественника, чьей славе он мучительно завидовал. Для своего триумфа в грядущих битвах Хрущев остановил выбор на тысячелетней Русской Церкви и, объявляя ей войну, торжественно пообещал перед всем миром, что скоро покажет по телевидению последнего русского попа.

Вскоре были взорваны, закрыты, переоборудованы под склады и машинно-тракторные станции тысячи соборов и храмов. Упразднена большая часть высших духовных учебных заведений. Разогнаны почти все монастыри. Множество священников оказались в тюрьмах. На территории России действующими оставались лишь две обители — Троице-Сергиева лавра, вынужденно сохраняемая властями как церковная резервация для показа иностранцам, и провинциальный Псково-Печерский монастырь. Здесь против могущественной силы атеистического государства выступил Великий Наместник. И, что самое прекрасное, он победил!

«Отец Алипий имел удивительный дар слова, — вспоминал отец Нафанаил. — Не раз приходилось слышать от паломников: "Поживем еще недельку, может, услышим проповедь отца Алипия". В своих поучениях он поддерживал унывающих, утешал малодушных: "Братья и сестры, вы слышали призывы об усилении антирелигиозной пропаганды, вы головы не вешайте, не унывайте, это значит — им туго стало"; "Страшное дело — примкнуть к толпе. Сегодня она кричит: „Осанна!" Через четыре дня: „Возьми, возьми, распни Его!" Поэтому там, где неправда, „ура" не кричи, в ладоши не хлопай. А если спросят почему, отвечай: „Потому что у вас неправда". — „А почему?" — „Потому что моя совесть подсказывает".

@темы: О книгах, Православие

---

Полночи смотрел на фотографии времен Гражданской войны - нашел в Яндекс-фотках хорошего человека. Потом как-нибудь запостю.
У меня сейчас в жизни много всего происходит, поэтому не пишется. У меня бурные события плохо сочетаются с дневниковыми записями о них. Да и не обо всем можно писать, конспирация.

@темы: Жизнь

---

Список расстрелянных 06.03.1918 в станице Ладожской.

24.4.2012
17:37

Список расстрелянных 06.03.1918 в станице Ладожской.

В февр. 1918, при возвращении из Персии, были арестованы большевиками в г. Армавир, Лабинского отдела, Кубанской обл. (ныне Краснодарского края). Содержались в город. тюрьме. Арестованные, в количестве 105 человек, были отправлены вечером 05. 03. 1918 на вокзал. Их разместили в 3-х товарных вагонах и отправили в г. Екатеринодар, Екатеринодарского отдела, Кубанской обл. (ныне г. Краснодар, Краснодарского края). Ок. 6 часов утра 06. 03. 1918 поезд с арестованными прибыл к ж. д. вокзалу ст. Ладожская, Екатеринодарского отдела, Кубанской обл. (ныне ст. Ладожская, Ладожского сельского поселения, Усть-Лабинского р-на, Краснодарского края) и, не доезжая семафора, остановился. Три вагона были отцеплены. Солдаты 154-го пех. Дербентского п. собирались расстрелять арестованных в вагонах, но прибывшие со станции четверо штатских и одна женщина уговорили их очистить поле перед вагоном, оставив лишь небольшую группу.

Один из комиссаров выкликнул фамилию: «Шевченко» (делопроизводитель Баталпашинского отдела Кубанской обл.). Вагон отперли, около выхода встали два солдата, дверь приоткрыли, и Шевченко вышел. Ему приказано было раздеться до белья и идти в поле. В 50 шагах от вагона он был застрелен несколькими пулями в спину. Затем были расстреляны два вольноопределяющихся и три девушки, уроженки г. Анапа, Темрюкского отдела, Кубанской обл. (ныне Краснодарского края). Минут 15 не вызывали никого. Потом комиссар выкрикнул генерала Раддаца. Он вышел из вагона, разделся и, сохраняя полное спокойствие, твердым шагом, с презрением к толпе, как на смотре пошёл в поле. Раздалось три беспорядочных выстрела, и он упал. В этот день было расстреляно 11 человек. Их тела лежали не погребёнными до ночи. После Раддаца были расстреляны ген.-майоры Кострюков, Перепеловский, полковники А. И. Суржиков, Плотников.
Затем вагоны были перемещены на станцию и поставлены около пакгауза. На перроне вокзала было много народа наблюдавшего за расстрелом. Женщины, солдаты и казаки. Все настроены были весело, лущили семечки, слышен был смех и весёлый говор. Три вагона у пакгауза простояли до 2-х часов следующего дня. Затем вагоны были перемещены в поле, в них влезли солдаты и стали выбрасывать арестованных. Толпа хватала их и тут же расстреливала или закалывала штыками.
На следующий день, оставшиеся 32 человека были отправлены на хутор Мужичий, в 15 км. от станции, где над ними состоялся суд. Председателем суда был кубанский казак – вольноопределяющийся Дарганов, а судьями несколько солдат. Осуждены были 16 человек и на другой день расстреляны, а 16 – оправданы. Отпустили только пятерых. Они наняли линейку и уехали на ж. д. станцию Ладожская. На станции 4 человека были убиты солдатами, а последний – воен. чиновник спасся и впоследствии об этом рассказал. Оправданных 11 человек опять арестовали и на другой день отправили на хутор Романовский (ныне г. Кропоткин, Кавказского р-на, Краснодарского края), ст. Кавказской, Кавказского отдела (ныне ст. Кавказская, Кавказского сельского поселения, Кавказского р-на) для нового суда. Благодаря счастливому случаю, они были отпущены до суда и спаслись.
Погребёны в братской могиле, близ станции, напротив мельницы Абакова, недалеко от пакгауза и по линии канавы, отделяющей полосу ж. д. отчуждения. После освобождения станицы от большевиков, тела были перезахоронены.
Установленные имена расстрелянных:
1) сестра милосердия Антоненко;
2) доктор Афанасьевич-Любитский;
3) хорунжий Григорий Иванович Белоконь;
4) казак ст. Рязанской, Екатеринодарского отдела, Кубанской обл., войсковой старшина 1-го Запорожского п. Николай Николаевич Беляевский;
5) хорунжий Бычков;
6) прапорщик 1-го Запорожского п. Гавриил Голуб;
7) полковник 2-го Екатеринодарского п. Михаил Давыдов;
8) священник штаба 3-й Кубанской каз. дивизии Николай Домбровский;
9) уроженец г. Майкоп, войсковой старшина Екатеринославского п. Сергей Иосифович Доморацкий;
10) есаул Дуненко;
11) хорунжий Стефан Васильевич Житний;
12) прапорщик Иван Иванович Зайченко;
13) доктор 3-го Уманского п. Захаров;
14) прапорщик Павел Васильевич Игнатенко;
15) сотник 3-го Уманского п. Кавалаев (Ковалёв?);
16) подъесаул Николай Иванович Калиниченко;
17) хорунжий Фома Кондратьевич Кириченко;
18) ген.-майор Иван Трофимович Кострюков;
19) подъесаул 1-го Запорожского п. Афанасий Иванович Кравченко;
20) есаул Иван Петрович Крыжановский;
21) есаул Адагумо-Азовского п. Николай Петрович Крыжановский;
22) ветеринарный врач Владимир Васильевич Лепорский;
23) сестра милосердия Локтева;
24) воен. чиновник Мазюра;
25) сестра милосердия Малиновская;
26) есаул Мапов;
27) казак 3-го Уманского п., ст. Пашковской Мещеряков;
28) есаул Ставропольского п. Алексей Михайлович Нагаец;
29) войсковой старшина Несмачный;
30) сестра милосердия Оглуздина;
31) священник Пендо;
32) ген.-майор Александр Васильевич Перепеловский;
33) полковник Плотников;
34) ген.-лейтенант Эрнест-Август Фердинандович Раддац;
35) чиновник Максим Григорьевич Рыбалка;
36) подъесаул Савченко;
37) сестра милосердия Смольская;
38) хорунжий Соболев;
39) подъесаул 3-го Уманского п. Староверов;
40) казак ст. Николаевской, ком. 1-го Кубанского п. полковник Алексей Иванович Суржиков;
41) есаул Ейского п. Илларион Тарасов;
42) подпоручик Филимонов;
43) хорунжий 1-го Кубанского п. Николай Чащевой;
44) делопроизводитель Баталпашинского отдела Шевченко;
45) чиновник 2-го Екатеринодарского п. Широв;
46) подъесаул Алексей Иванович Ястребов.

Составил Игорь Алабин

Читать в Яндекс.Подписках

Источник

Ф

@темы: Белое движение

---

Коммуна бомжей на соленом озере

Американский фотограф Пол Коллинз (Paul Collins) снимает берега искусственного соленого озера Солтон-Си в Калифорнии и их обитателей — бездомных, объединившихся в общину Slab City.

Опять то, что мне нравится. Вот идеальный дом (в каком-то измерении), рояль и кресло - что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?

Здесь целиком

@темы: Картинки

---

Марадона, Пеле, Зидан

@темы: Картинки, Футбол

---

На улице резко пахнет краской, все яркое и ни до чего дотрагиваться нельзя. Видел красивого голубя (я их вообще-то не люблю) - в возрасте любовника, наверно (см. тут) - еще совсем стройный, чистый, с белым начищенным клювом и высокой, изумрудной, павлиньей шейкой. Смотрел на меня с любопытством. Не было еще этого их сытого крысячьего вида. А еще отовсюду пахнет дымом, не пойму, почему.

На бульварах ко мне французская овчарка прибежала, уши - как банты, сама - как стожок прошлогодней травы. Чесал ее между ушами, горевал о Гуге. Хозяйка вела со мной беседу - похожа на Мэри Поппинс на пенсии, "интересная чудачка". Собака вдруг внезапно рухнула на живот, будто у нее подставку из-под ног выбили. Оказалось, она так всегда поступает в знак протеста. А сейчас - из-за того, что на горизонте появился ее недруг, очень нарядный дурковатый далматин. Мол, "я в шоке - ну кто этого придурка в горошек раскрасил да еще красную шлейку на него нацепил"! Хозяйка пыталась волочь ее по земле, собака ехала, лежа на боку, я тихонько пнул ее в зад, она тут же бодро вскочила и стала облаивать далматина. Я теперь о ней влюбленно вспоминаю. Прям сейчас хочу собаку, но нельзя, сначала надо к маме съездить.

Виделся с Андрюхой. Он такой нарядный, как латиноамериканский сутенёр - лаковые ботинки, белые носки, белый шелковый шарф, черная шляпа. Одеколона столько, что я с ним только похристосовался, и до сих пор благоухаю. Мне это, кстати, нравится. Я люблю тех, кто ярко одевается, (восточная кровь, текинские ковры, бухарские халаты, монгольские шапки с бубенцами) Андрюха такой Кларк Гейбл слегка. Ну и я тоже приметный. На нас все дамы засматривались, и падали в обморок от нашей мужественной красоты, а мы усмехались в усы, звенели золотыми гинеями и луидорами и пили ямайский ром, вспоминая, как гуляли с Барти Робертсом и Флинтом на Тортуге и Санто-Доминго.

@темы: Жизнь

---

С Баша

xxx: обожаю свой подъезд
yyy: чего опять?
xxx: на стене рядом с дверью написано "Катя - дурак"
xxx: и все это В СЕРДЕЧКЕ, млин
yyy: беги оттуда

---

Узнать про других.


Овен
Баран — он баран и есть. Всегда прав и нее**т. Проще убить сразу, чем начинать с ним спорить, потому что переспорить Овна возможно только в одном случае — если он слепоглухонемой безрукий и безногий инвалид (и то, есть огромный шанс, что даже в этом случае он все равно покажет вам х**). Зато Овны честные. Иногда такие честные, что аж зубы сводит: предельно честно ответит, если вам не идет стрижка или платье полнит. С этим ничего не поделаешь, придется смириться (или убить, как уже говорилось выше). В домашних делах Овен, как правило, бесполезен — он умеет только генерировать гениальные идеи, а прахом бытия старается подошв не осквернять. Впрочем, если дать Овну понять, что Стрелец моет полы лучше его — костьми, сука, ляжет, но будет каждую субботу канифолить ваш паркет, потому что нет на свете вещи, которую Овен бы Стрельцу уступил. С Овном никогда не бывает скучно — этот знак обладает каким-то кармическим, сука, талантом искать приключения на свою прекрасную жопу. Легко и быстро умеет зарабатывать деньги, но бабло как гордый и принципиальный тип ненавидит, поэтому старается моментально от него избавиться При этом, сука, всегда имеет какие-то заначки, которые вообще-то гораздо приличнее иметь Деве. Из-за непроглядного распиздяйства про заначки забывает, что очень на руку сердечному другу Овна, особенно если друг этот Близнецы.

@темы: Тесты

---

Еще истории из книги "Несвятые святые"

«Нам дана от Господа заповедь любви к людям, к нашим ближним. Но любят ли они нас или нет — нам об этом нечего беспокоиться! Надо лишь о том заботиться, чтоб нам их полюбить!»

Отец Иоанн (Крестьянкин)

О сломанных пальцах и Боге на лесоповале

* * *

Как-то раз батюшка (Иоанн Крестьянкин) рассказал нам о своем следователе. Они были ровесниками. В 1950 году обоим исполнилось по сорок лет. И звали следователя так же, как батюшку, — Иваном. Даже отчество у них было одинаковое — Михайловичи. Отец Иоанн говорил, что каждый день поминает его в своих молитвах. Да и забыть не может.

— Он все пальцы мне переломал! — с каким-то даже удивлением говорил батюшка, поднося к подслеповатым глазам свои искалеченные руки.

А что касается тюремной истории отца Иоанна, то меня всегда поражало, как он отзывался о времени, проведенном в лагерях. Батюшка говорил, что это были самые счастливые годы его жизни.

— Потому что Бог был рядом! — с восторгом объяснял батюшка. Хотя, без сомнения, отдавал себе отчет, что до конца мы понять его не сможем.

— Почему-то не помню ничего плохого, — говорил он о лагере. — Только помню: небо отверсто и Ангелы поют в небесах! Сейчас такой молитвы у меня нет…

Об отце Иоанне (Крестьянкине) очень много всего написано, - вот например.

Задачка об ионах серебра в крещенской воде

* * *

Специалисты по антирелигиозной пропаганде совсем недавно утверждали, что крещенская вода годами не портится потому, что священники тайно опускают в чаши серебряные слитки, монеты, кресты. По этому поводу церковные острословы придумали такую загадку: «Сколько ионов серебра содержится в литре крещенской воды, если освящение проводилось в проруби, вырубленной на середине Волги, в месте, где ширина реки достигает километра, глубина — семи метров, скорость течения — пяти километров в час, а крест, которым деревенский батюшка освящал воду, за бедностью храма, — деревянный?»

О богословии гаишника

* * *

Во время переговоров о воссоединении с Русской Зарубежной Церковью архиепископ Германский и Великобританский Марк признался мне, что в России с ним произошел один случай, который заставил его поверить, что духовные изменения в нашей стране — это не пропаганда, а реальность.
Как-то он ехал с одним священником на автомобиле по Подмосковью. Владыка Марк — немец, и для него было непривычно, что при наличии на трассе знаков, ограничивающих скорость до девяноста километров в час, машина неслась со скоростью сто сорок.

Через какое-то время их остановил сотрудник ГАИ. Опустив стекло, священник добродушно обратился к молодому милиционеру:

— Добрый день, начальник! Прости, торопимся. Но милиционер никак не отреагировал на его приветствие.
— Ваши документы! — потребовал он.

Священнику было и обидно, и стыдно перед гостем, однако ничего не оставалось делать. Он протянул милиционеру права и техпаспорт, но при этом не удержался и едко добавил:

— Ладно, бери! Ваше дело — наказывать, наше — миловать!

На что милиционер, окинув его холодным взглядом, проговорил:

— Ну, во-первых, наказываем не мы, а закон. А милуете не вы, а Господь Бог.

И вот тогда-то, как говорил Владыка Марк, он понял, что если даже милиционеры на российских дорогах теперь мыслят подобными категориями, то в этой непостижимой умом стране все снова изменилось.

Архимандрит Тихон (Шевкунов) "Несвятые святые"

@темы: О книгах, Православие

---

Спасибо,  Джейк Чемберз. Он поделился со мной текстом молитвы, которую патриарх читал на молебне. Спасибо огромное!

Мне интересно еще потому, что я так понимаю, эта молитва составлена непосредственно к этому молебну, но на основании того, как молился за Россию патриарх Тихона в годы революции и гражданской войны, во время гонений на церковь.

О еже милостивым оком призрети на Церковь Свою святую и сотворити ю невредиму и непреобориму от восстающих на ню и попирающих святыни ея, молим Тя, милосердый Господи, услыши и помилуй.

О еже просветити мысли неверием и ожесточением помраченных светом Своего богоразумия, верных же Своих укрепити и непоколебимых в правоверии соблюсти, молим Тя, всесильный Творче, услыши и помилуй.

Давый заповедь Твою нам, еже любити Тебе Бога нашего и ближняго своего, сотвори, да ненависти, вражды, обиды, мздоимства, клятвопреступства и прочая беззакония прекратятся, истинная же любовь да царствует в сердцах наших, молим Ти ся, Спасителю наш, услыши и милостивно помилуй.

Возглас: услыши ны Боже, Спасителю наш...
Хор: аминь.

Далее святейший патриарх чтет молитву:

Всевышний Боже, Владыко и Содетелю всея твари, наполняяй вся величеством Твоим и содержай силою Твоею.
К Тебе великодаровитому Господу нашему припадаем, сердцем сокрушенным исповедающе грехи и беззакония наша, имиже прогневах Твое благоутробие и затворихом щедроты Твоя. Сего ради уничижением и поношением поразил еси нас, попустихом храмы Твоя дати на поругание.
Премилосердый и всесильный, не до конца гневайся, Господи! Буди милостив нам, молит Тя Твоя Церковь, представляющи Тебе Начальника и Совершителя спасения нашего Иисуса Христа. Укрепи нас в правоверии силою Твоею, заблуждающим же просвети разумныя очи светом Твоим Божественным, да уразумеют Твою истину, умягчи их ожесточение, утоли вражды и нестроения на церковь Твою силою диавольскою воздвизаемая, да вси познают Тебе, Господа и Спасителя нашего.

@темы: Православие

---

Сон про зайцев

Снилось, что гощу я у одной девочки с дайри, это видимо кубанская казачья станица, потому что в доме по соседству проживает Ваня Кочубей. Плохо то, что никак больше он во сне себя не проявил, только стеной дома.

Девочка же веселая, хлопотливая, и очень сердится на здоровенное дерево, которое растет на дороге, по которой девочка бегает сто раз на дню и ей приходится его огибать. И прекрасной лунной ночью я решаю это дерево пересадить, чтоб был эпический сюрпрайз. Пересаживал я его по частям: откопал корешок, перетягиваю его аккуратно на другое место, и он типа там уже сам цепляется за землю и все дерево за собой подтягивает. Вот так потихоньку-полегоньку, окапывая и подпихивая дерево с разных сторон, я убрал его метров на двадцать в сторону. Девочка утром офигела и я был счастлив.

Но потом появились зайцы и стали пересаживать буквально все, радикально и с огромной скоростью меняя ландшафт вокруг. Как это вышло, не понимаю. Они были с лопатами и неостановимы.

@темы: Сны

---

Несвятые святые

Читаю книгу архимандрита Тихона Шевкунова "Несвятые святые". Вчера просто в покат ржал над ней в метро, так, что на меня люди смотрели с неодобрением. А в других местах прям носом шмыгаю и слезы утираю. Книжка неожиданно стала лидером продаж. Это очень хорошо! Поцитирую тут немножно разные истории.



На фото - отец Нафанаил, герой двух следующих историй.

* * *

"Произошло это в конце шестидесятых годов. Как известно, тогда все граждане Советского Союза должны были принимать участие в выборах. Ящик для голосования приносили в монастырскую трапезную, где после обеда братия под надзором наместника, недовольно ворча, отдавала кесарю кесарево.

Но вот как-то первый секретарь Псковского обкома КПСС узнал, что для каких-то там невежественных монахов попущена нелепая льгота: они голосуют за нерушимый блок коммунистов и беспартийных в своем отжившем исторический век монастыре, а не на избирательном участке. Первый секретарь возмутился духом и устроил своим подчиненным беспощадный разгон за попустительство нетрудовому элементу. И немедля распорядился, чтобы отныне и до века чернецы приходили на выборы в Верховный Совет СССР как все советские люди — на избирательные участки по месту жительства!

Вот тогда-то, как говорят, отец Нафанаил и пошептал наместнику отцу Алипию на ухо тот самый до чрезвычайности тонкий совет.

В день выборов (а это было воскресенье) после праздничной монастырской литургии из ворот обители вышел торжественный крестный ход.
Выстроившись по двое, длинной чередой, под дружное пение тропарей монахи шествовали через весь город на избирательный участок. Над их головами реяли тяжелые хоругви, впереди, по обычаю, несли кресты и древние иконы. Но и это было еще не все. Как и полагается перед всяким важным делом, в зале выборов духовенство начало совершать молебен. До смерти перепуганные чиновники пытались протестовать, но отец Алипий строго оборвал их, указав, чтобы они не мешали гражданам исполнять конституционный долг так, как это у них положено. Проголосовав, братия тем же чинным крестным ходом вернулась в святую обитель.

Нет нужды объяснять, что к следующим выборам избирательная урна с раннего утра снова дожидалась монахов в монастырской трапезной."

* * *

"Однажды в монастырь прибыла экскурсия, состав которой нам назвали шепотом: дети членов ЦК. Не знаю, так ли это было, но молодые люди оказались весьма невоспитанными. Такая золотая московская молодежь середины восьмидесятых годов, которую я очень хорошо знал. Молодые люди то и дело прыскали от смеха, показывали пальцами на монахов и задавали те самые идиотские вопросы. Но делать было нечего, и отец Нафанаил повел их по монастырю.

Экскурсия началась с пещер. Там при входе есть крохотная келья с маленьким окошком. В этой келье в начале XIX века подвизался затворник иеросхимонах Лазарь. Здесь же он и похоронен. Над могильной плитой висят его вериги и тяжелый железный крест.

— В этой келье двадцать пять лет подвизался в затворе иеросхимонах Лазарь, — начал свою экскурсию отец Нафанаил. — Я сейчас расскажу вам об этом удивительном подвижнике.

— А куда этот ваш Лазарь здесь в туалет ходил? — громко поинтересовался один из юных экскурсантов.

Его спутники просто покатились от хохота. Отец Нафанаил терпеливо дождался, когда они успокоятся.

— Куда в туалет ходил? Хорошо, я вам сейчас покажу!

Он вывел озадаченных экскурсантов из пещер и повел их через весь монастырь к скрытому от посторонних глаз хозяйственному двору. Здесь, на отшибе, ютился старый нужной чуланчик. Выстроив экскурсантов пред этим заведением полукругом, как делают обычно в музеях, отец Нафанаил торжественно указал на него рукой и произнес:

— Вот сюда иеросхимонах Лазарь ходил в туалет! А теперь стойте и смотрите!

И, развернувшись спиной к изумленным молодым людям, оставил их одних.

Когда те пришли в себя, старший группы разыскал наместника и выразил свое негодование случившимся. На что отец наместник ответил:

— Архимандрит Нафанаил доложил мне, чем вы интересовались. Именно это он вам и показал. Ничем больше помочь не можем!"

* * *

"История, которая может войти в будущий «Пролог»

"Где-то в глубине России перед революцией был монастырь, о котором по округе ходила скверная молва, что монахи здесь — сплошь лентяи да пьяницы. В Гражданскую войну в городок, рядом с которым находился монастырь, пришли большевики. Они собрали жителей на рыночной площади и туда же под конвоем пригнали монахов.

Комиссар громко обратился к народу, указывая на чернецов:

— Граждане, жители города! Вы все лучше меня знаете этих пьяниц, обжор и бездельников! Теперь их власти пришел конец. Но чтобы вы до конца поняли, как эти тунеядцы столетиями дурачили трудовых людей, мы кладем на землю перед ними их Крест и их Евангелие. Сейчас, на ваших глазах, каждый из них растопчет эти орудия обмана и порабощения народа. А потом мы отпустим их, пусть убираются на все четыре стороны.

В толпе захохотали.

И вот, под улюлюканье народа, вперед вышел игумен — грузный мужик с мясистым испитым лицом и красным носом — и сказал, обращаясь к своим монахам:

— Ну что ж, братия, жили как свиньи, так хоть умрем как христиане!

И ни один из монахов не сдвинулся с места. Всех их в тот же день зарубили шашками."

* * *

"Тайное монашество возникло во времена последних гонений на Церковь в XX веке. Монах или монахиня, принимавшие тайный постриг, оставались в миру, носили обычную одежду, часто работали в светских учреждениях, но строго исполняли все монашеские обеты. О постриге, так же как и новом имени должен был знать только духовник. Даже причащаясь в обычных храмах, эти подвижники называли свое мирское имя.

Тайным монахом был, например, знаменитый русский философ академик Алексей Федорович Лосев. В постриге его звали монах Андроник. Обычно на всех фотографиях академик Лосев запечатлен с огромными линзами. Такие очки Алексей Федорович носил, потому что после нескольких лет лагерей на Беломорско-Балтийском канале почти ослеп. А странную черную шапочку надевал не оттого, что, как все думали, опасался простуды. Это была скуфья — единственный предмет из монашеского облачения, который монах Андроник позволял себе носить всегда."

( А я-то и не знал! Прямо озарение для меня! Я считаю Лосева самым умным человеком 20-го века. - Волчок)

"После войны наступил иной период церковной жизни: начали открываться храмы, монастыри. Смысл новых постригов в тайное монашество стал утрачиваться. И вот тогда-то в полной мере проявился известный закон, гласящий, что история повторяется сначала как трагедия, а затем как фарс.

В церковной среде ходят истории, как на литургии какая-нибудь женщина, вся в черном, решительно расталкивает смиренную толпу прихожан, чтобы быть первой к причащению, и, называя свое имя, громко объявляет: «Тайная монахиня Лукерия!»

Митрополит Питирим рассказывал анекдот, который в пятидесятые годы тоже ходил в церковных кругах. Московская дама приходит в гости к знакомой. Та за столом раскладывает пасьянс. Взволнованная гостья шепчет: «Марья Петровна! Марья Петровна! Я никому не должна говорить, это такой секрет, такой секрет! Но вам скажу… Вчера я приняла тайный постриг с именем Конкордия!» Хозяйка невозмутимо кладет карту и отвечает: «Ну и что ж из этого? Я уже второй год, как в великой схиме!»

* * *

Я раньше к отцу Тихону Шевкунову относился с опаской и считал его упертым, суровым и мрачным церковным консерватором, поэтому и до книжки так поздно добрался, но тут меня сразу почти порадовало, с каким уважением он отзывается о свободе православного человека. А я-то как раз думал, что он там из тех, кто требует абсолютного повиновения духовнику. Ничего подобного! Вот еще цитата (и она там не одна такая):

"Подлинный, а не притворный, разыгрывающий роль старца духовник всегда будет советовать, убеждать, порой настаивать, но никогда не станет подавлять волю христианина. А от священника, который настырно требует беспрекословного послушания во всем, и вовсе надо бежать, как от беса".

И кстати, насчет собак - он прямо конкретно говорит, что собак нужно куда-нибудь девать во время самого процесса освящения квартиры, а потом запускайте, пожалуйста. И вовсе этим квартира не оскверняется. И сам собак любит.


И эпиграф к книге чудесный:

"Открыто являясь тем, кто ищет Его всем сердцем, и скрываясь от тех, кто всем сердцем бежит от Него, Бог регулирует человеческое знание о Себе — Он дает знаки, видимые для ищущих Его и невидимые для равнодушных к Нему. Тем, кто хочет видеть, Он дает достаточно света; тем, кто видеть не хочет, Он дает достаточно тьмы." (Блез Паскаль)

@темы: О книгах, Православие

---

НОВАЯ КНИЖКА (продолжение)

Исправил. Кто читал, перечитывать не стоит, ничего нового, отличия, наверно, только моему глазу видны.

Listen or download Der Tod in Flandern for free on Prostopleer

* * * * * *

По случаю моего выздоровления дед устроил большой праздник. С крепостной башенки я смотрел, как съезжались гости. В наших горах мужчины носят черные плащи, похожие на фессалийские, только крылья длиннее - знать еще подбивает их ярко-красной тканью. «У фессалийцев вороньи, у нас – орлиные», - дразнят мои земляки фессалийцев всякий раз, как встретятся. И я задохнулся от восторга, когда на узкую горную дорогу из-за скалы вылетели наметом всадники, пригнувшись к конским холкам: откинутые черные крылья по ветру стелились, словно огонь вырвался на волю в клубах черного дыма.

Ворота крепости были распахнуты для гостей. Дед, щедрый гостеприимец, стоял посреди двора; ему было уже под восемьдесят тогда, но он был крепкий, в доме - головой в потолок, да и на вольном воздухе не затеряется; лицо – сплетенье шрамов, и сквозь этот кошмар скалятся крепкие волчьи зубы. Прибывающие кланялись ему, стаскивая треххвостые волчьи шапки (македонскую кавсию у нас не носили). Дед обнимал каждого по-отечески, да так, что иные от этих объятий вскрикивали. «Ничего, - говорил он радостно, - не вся сила еще в землю ушла».

На празднике пили и ароматное ферское вино, которое привез с собой отец в подарок деду, и свое местное, и густое пиво, и меды, настоянные на травах. Я пробовал все подряд, и вскоре голова пошла кругом.

Дед сидел во главе стола как начальник всех и благодетель. Медленно и со смаком он рассказывал сальные анекдоты о Птолемее Алоросе и царице Эвридике. Приглашенные на пир соседи, хоть и слушали это в сотый раз, но все равно благодарно валились под стол от хохота: столичная жизнь и нравы их неизменно удивляли и смешили. А меня смешило, что они говорили: «Царь Билип» и расспрашивали о городе так, словно жили на Луне.

Все здесь было не так, как в Пелле. За трапезой здесь не возлежали, а сидели за общим столом, и сколько же ссор возникало из-за места! и смертные обиды, и кровная месть до полного уничтожения одной из семей. Даже язык был другим - смесь иллирийских, молосских и македонских слов; если б я не слышал в детстве разговоры наших слуг и дружины, то не понял бы ничего. Люди благородные могли кое-как объясниться по-гречески и по-македонски, но не за столом же, где время отдыха, а не труда. Хорошо, что говорили медленно, и разговоры были просты, а шутки или что важное повторяли по нескольку раз, чтобы дошло до всех: «Хорошо сказано, брат». Я удивился, как легко отец перешел на этот гортанно-певучий говор, а мой учитель Аксионик смотрел на него в ужасе, словно тот в Медузу Горгону вдруг обратился.

По рассказам отца и дружинников я знал, что в горах наше влияние было очень велико, и я своими глазами видел это сейчас по преданным, почтительным и восхищенным взглядам собравшихся за столом горцев. Дед считался противником опасным и коварным и впутывался так или иначе почти во все антимакедонские заговоры последних пятидесяти лет, но выплывал отовсюду благополучно и с прибытком. Коварство приносило ему отличный и надежный доход.

Я сидел рядом с дедом и какая-то часть восхищения и почёта доставалась и мне. В надменных детских мечтах я уже видел, как по одному нашему слову горы поднимаются войной на долины. Да, теперь я был здесь, высоко над землей, рядом с облаками, и хотел чувствовать себя своим среди этих людей, а те, кто остались внизу – что ж, они далеко, лучше поскорей о них забыть, чтобы не скучать. Дети умеют приспосабливаться, а еще умел Алкивиад – многие его за это осуждали, а меня он всегда восхищал, я и сейчас про него часто вспоминаю, когда по персидским обычаям принимаю местных и вижу, что из меня перс выходит получше да покраше, чем из них самих.

- Первая смута случилась, когда я еще мальцом был, - считал дед, загибая пальцы. - Во второй я уже развернулся вовсю, молодой был, лихой, искал себе на голову приключений, ну а третья, последняя, - совсем недавно. Тут уж твой отец дурью маялся и глупости делал, а я только семейный интерес соблюдал. Ты вот в мирное время родился и живешь, но было бы очень глупо думать, что это навсегда. Жизнь - вся сплошь война да смута, расслабляться нельзя. И так мир слишком затянулся, скоро что-нибудь непременно грохнет – мало не покажется.

Те войны, которые вел Филипп с самого воцарения, дед словно и не считал, будто за пределами наших гор вообще жизни не было. Он и отцу бы запретил участвовать в царских походах: что за глупое расточительство, проливать кровь за чужое достоянье, как наемник? Последний раз дед воевал за Аргеадов в иллирийском походе, где нашел смерть царь Пердикка и с ним четыре тысячи македонцев, и двое из моих дядьёв среди них. Но сам дед вырвался из боя целым и людей своих вывел, привел их домой, путая следы и отгрызаясь от преследователей, как матерый волчара от собачьей своры.

- Дед, а сейчас ты царю Филиппу служишь?

– Я никому не служу, - обиделся он. – Я себе служу.

Десять лет он безвылазно сидел в горах и резался с кровниками. И вспоминали за столом истории как раз об этом.

- Эй, Балакр, это сколько лет будет, как мы мировую с Баташем пили?

Мне уже объяснили, что это значит: отрезанные уши последнего представителя рода Баташа на дне праздничной чаши знаменовали конец кровной мести.

- Небось, скрипит сейчас в Аиде зубами, косорылый, завидует на наше житье, - злорадствовал дед и уговаривал гостей есть, пить и веселиться без удержу, как предки завещали, не смотреть на нынешних модников, которые ни с кабаньим окороком, ни с хорошим кувшином вина, ни с крепкой бабенкой справиться не могут без посторонней помощи.

Дед, видно, решил исправить все ошибки моего филэллинского воспитания в один прием, и весь день, который мы провели за праздничным столом, не жалел сил, убеждая меня, что вся история вершится здесь, в горах, а Аргеады и вся Нижняя Македония, это так – плюнуть да растереть.

- Без нас их болотной Македонии вообще не было бы. Они и царство-то из наших рук получили, слышал? Нет? Ну слушай, расскажешь потом своему дружку царевичу, кому он всем обязан. Наш орестийский царь дрался с эордами, а тут Каран, побродяжка бесприютный, основатель их нынешнего царского рода, мимо проходил и помощь предложил. Видно не один по горам гулял, а с ватагой - Аргеады ведь известные разбойники, что тогда, что до сих пор. А наш царь и не отказался, лишние мечи никогда не лишние. Ну ты понял… А после победы, видно, спьяну, в благодарность за помощь, наш царь этого Карана наделом земли пожаловал. Вот с этого все их македонское царство Аргеадов и началось. Такая порода: им только палец протяни, они руку до плеча зажуют враз. Знаешь, зачем я тебе это рассказываю?
Я пожал плечами, больше интересуясь, куда отодвинули от меня кратер с вином. Дед крепко цапнул меня за ухо жесткими, как бронза, пальцами.

- Слушай внимательно и запомни накрепко, как имя отца и матери: если кто на твою землю пасть раззявит – вона! – Дед с остервенелой гримасой показал неведомым гадам корявый кукиш и сплюнул на пол. – Убивай сразу любого, кто к твоей земле грабки тянет. Важней земли ничего на свете нет. На ней стоим, ею живем.

- А если к моему уху кто руки протянет? – спросил я, выдираясь. – С тем что делать?

- От меня терпи, - засмеялся дед, - а с остальными – как знаешь, дело хозяйское.

Обед был чудной. Меня больше всего удивило то, что под столом во время трапезы сидел какой-то человек - пленный иллирийский князек, мне сказали. Все бросали ему объедки и пинали ногами. Дед весело рассказывал про этого пленника: мол, взяли его потому, что он замешкался в доме, пытаясь припрятать ценные вещички, и когда наши ворвались в дом, он все еще метался между очагом и колодцем, прижимая к животу здоровенный кошель, так и не решил, куда его схоронить. Когда знатного пленника бросили деду в ноги, он приказал подать плошку, высыпал в нее монеты из кошеля и приказал князьку: «Жри!» Дед был мастак на такие жесты. Теперь это уже стало легендой - мне ее трижды рассказали только в первый день, а сколько раз я слышал ее за два года в горах – и не сосчитать!

Гости еще вспоминали с радостным гоготом, как всей толпой дружинники отъымели жену и дочек иллирийца, изощрялись, придумывая какие-то совсем уж небывалые способы растягиванья баб, помню, меня аж затошнило, когда я пытался это все себе представить. Пинали князька под столом, чтобы он послушал и тоже порадовался. Меня поражало, что пленник сидел тихо-мирно и не возмущался – хоть бы за пятку кого укусил, если уж на большее не способен. Я полез под стол посмотреть, что он обо всем этом думает. Пленник, обгрызая мясо с кости, вяло мне улыбнулся и пробормотал на приличном македонском: «Э-э, на все воля богов».

- Деда, а ты не боишься, что он тебя ночью придушит? – спросил я, вынырнув из-под стола.

- А кто ж ему даст? Сейчас он на привязи, а в другое время в клетке сидит, потом поглядишь - во дворе, рядом со свинарником. А о том, чтоб меня убить, и речи нет. Если б меня можно было убить, то уж кто-нибудь да расстарался бы за восемьдесят лет, из желающих фалангу выстроить можно. Такие волки матерые были! А этот что? поросенок! ему только объедками чавкать.

Дед пережил чуть не с десяток македонских царей и столько же царей Орестиды. Он умел подостлать соломку со всех сторон: дочек раздал замуж за тех, с кем собирался воевать и знал, что красавицы уж жизнь-то ему вымолят у мужей, если дело пойдет не так гладко, как хотелось бы. Много царей нам была сродни – они тоже считали небесполезным иметь в союзниках наши горы, проходящие как раз по границе с Эпиром, Иллирией и Линкестидой. С Аргеадами мы породнились еще лет сто назад.

- И женка Архелая нам родня была, не зря он сына Орестом назвал. Жаль, убили Ореста. Но потом, не сразу, удалось нам старого хрыча Аминту прогнать и нашего Аргея впихнуть, Орестова брата, но не надолго. Аминта хреновый был царь, бестолковый, Архелаю в подметки не годился. А потом я еще при Пердикке и Птолемее Алоросе поддержал было Павсания, это младший брат Аргея и Ореста – но и с ним ничего не вышло, Ификрат подгадил, болтался рядом на кораблях, вот и стакнулся с Птолемеем, разогнал наших и Павсанию голову отрезал.

А наши женщины, благодаря редкой красоте и неуемному нраву, всегда выбивались из младших третьих жен в любимые, оттирая прочих. Вот только царские наследники, к этому времени уже имелись и что-то не припомню, чтобы кому-то из наших сродников удалось хоть немного поцарствовать.Одна из дедовых теток была замужем за Филиппом, вторым сыном македонского царя Александра Филэллина. Македонией правил его старший брат, а этому дали в удел земли недалеко отсюда, на западной границе.

- Батюшка умно действовал – подружился с басилёнком, сосватал ему сестру-раскрасавицу, а потом и на бунт подбил: мол, не наскучило ль тебе, добрый молодец, все в царских братьях ходить, нешто сам поцаревать не хочешь? – рассказывал дед. - Жаль, тетка не успела ему детей родить, а то еще вопрос, кто был бы царем Македонии. Нынешний-то царь от пятого сына Александра Филэллина происходит, а наши сродники были бы от второго.

Я смутно помнил, что дело кончилось тем, что бунтовщика сперва изгнали из Македонии, а потом и вовсе придушили. Тем обычно бунты и кончаются, вот только всем глаза застят те случаи, когда удачливому смутьяну царство в руки падает, бывает и такое, хоть и редко, но оттого ни заговоры, ни бунты вовек в мире не переведутся. Я уже путался во всех этих царях и убийствах. История Македонии до Филиппа – сплошная кровохлебка. Да это что я? Любая история такова и нынешняя тоже жестока и бестолкова.

- Наши всегда рядом с царями были, а вот на престоле так и не сиживали, - горевал дед. Гости сочувственно цокали языками с огорченными мордами, тянули к плачущему деду корявые темные руки, сочувственно пожать плечо, руку или колено.

Царем мог бы стать Пердикка, моему деду внучатый племянник, если бы дед сам не сбросил его отца Оронта с царского трона прямиком в Аид. О доверчивом и слабовольном Оронте дед вспоминал с умилением: пылкий, добрый, щедрый, весь в мечтах о свободе и величии Орестиды, – эх, мозгов бы ему побольше!

- Вот как судьба играет! – сокрушался дед. – Понял, что первым делом нужно? Опять не знаешь?! Прежде всего беспокойся о том, чтобы побольше сыновей наплодить, вот что главное. Столько, чтоб убивать их замаялись. Вон у меня их двенадцать было, двое выжили, и на том спасибо.

Когда при Пердикке третьем Верхнюю Македонию заняли иллирийцы, дед и их заставил с собой считаться. Потом даже породнился, отдал одну из дочек отдал замуж за иллирийского вождя, и, говорят, водил иллирийцев в набеги на Линкестиду и Нижнюю Македонию. Совсем недавно, в Пелле, я бы забил зубы в глотку тому, кто посмел бы обвинить нашу семью в таком, а сейчас мне совсем не было стыдно, пожалуй, даже нравилось. Да, ваши законы не для нас, мы смертельно опасны, мы сбрасываем и ставим царей. Бойтесь нас, прочь с дороги!

Голова у меня шумела от выпитого и от дедовых мрачных историй о власти, богатстве, предательстве и смерти. Казалось уже, что там не кровь из перерубленных вен хлещет, а вино - темное, хмельное, густое, жаркое, воспламеняющее кровь, ароматное. Я увидел, как побелел мужик справа, который брякнул что-то невпопад, под грозным дедовым взглядом, и засмеялся – дедова страшная тень накрывала и меня, и мне это нравилось все больше.

Рассказы деда о веселой старине я слушал, как страшную и прекрасную сказку, уже не разбирая, о каком набеге или походе речь. Вот он рассказывает, как очнулся один среди трупов родных и дружинников, как соскребал кровавую корку с глаз, чтобы проморгаться и осмотреться, как в чьем-то разрубленном, еще не остывшем животе, среди голубых дымящихся кишок, согрел руки, а потом беззвучно пополз к беспечно спящим неподалеку врагам и резал их одного за другим в кромешной тишине, ни один так и не проснулся. Аксионик обморочно закатил глаза, а дед, радостно оскалив зубы, завершил историю тем, как вырвал у вражеского вожака сердце и швырнул воронам – «Угощайтесь».

Ехидно поглядывая то на отца, то на его друга Агерра, дед стал рассказывать про царя Архелая, как тот дразнил любовника на охоте: «Что-то ты бледненький нынче, может, наконец, забеременел? Может, порадуешь меня наследничком?» Дед в упоении сладостно сюсюкал и пришепетывал, складывая рот бантиком. Гости ржали, как стадо коней. Агерр усмехался, поводя медовыми очами, а отец мрачно и коротко закончил историю: «Только промолвил Архелай эти слова, тут ему и конец пришел».

Дед насупился и сменил тему. Заговорил о том, что Архелай и сам был хорош, убил дядю и отца, а сводного брата, законного наследника, столкнул в колодец, а всем сказал, что мальчонка сам упал, погнавшись за гусем. Эту историю я слушал в полусне и не только слушал, но видел себя на месте того мальчонки, словно сам гнался за гусем с тугими белыми скрипящими перьями, и вдруг он обернулся, вытянул шею со страшным шипом и попытался схватить меня клювом, я попятился и уткнулся спиной в чьи-то колени, я хотел сказать: «Прогони его», верил, что взрослые все могут, с любым гусём справятся, и тут сильные руки подхватили меня, перевернули вниз головой и бросили в колодец, и я полетел во влажную беспросветную бездну, отчаянно дрыгнув на прощанье ногами.

Из дремоты меня извлекли бешеные крики во дворе. Гулянье уже перенеслось из дома на улицу. Для бодрости допив остатки вина из соседних чаш, и я потащился туда. А там на небольшой площадке перед крепостью, в облаках пыли соревновались наездники: рубили лозу на скаку, метали дротики в старое сухое дерево с ободранной корой и вырезанной на стволе страшной мордой, копьями трепали соломенное чучело в засаленной македонской кавсии и иллирийской полосатой рубахе. В небо бросали голубей, и за ними вслед летели стрелы, человек десять сошлись в кулачном бою, в луже пыхтели борцы, покрытые грязью, и, визжа, как тени Аида, всадники разгоняли лошадей над пропастью. Уже темнело, но забавы продолжались почти вслепую, слуги зажигали факелы.

Дед, шатаясь, подошел к стене отлить, и в сумерках меня, видно, не признал. Наставил корявый палец мне в нос: «Ты чей?», а потом по-старчески слезливо умилился: «Нашего рода росточек»!

Споенный дедом в лоскуты Аксионик тоже маялся во дворе крепости, поднимая к небу измученное лицо после приступов рвоты. «Слепая судьба, - бормотал он, как в бреду, глядя на луну. – Слепая судьба». Он стискивал и ломал тонкие пальцы, зеленоватое, резко освещенное луной лицо было напряженным и несчастным, словно глухой пытается расслышать слова, которые определят его судьбу, и не может. Он поймал меня за руку и притянул к себе. «Космос – это вечный хаос, плавильный котел, - зашептал он мне в ухо, словно доверяя страшную тайну. – Так учит Гераклит. Бытие и жизнь, и весь прекраснейший строй мира есть всего лишь куча сору, рассыпанная наудачу.»

Я вытер ему рот, посадил под стеной, подложив соломки, чтобы он чего себе не отморозил, и ушел спать, оставив его в глубокой тоске смотреть на звездное небо.

/MORE]
+++++++++++++++++++++++++++++++

Предыдущие главки искать по тэгу "Новая книжка"

Убегаю сейчас, засиделся, опаздываю, ужос, ужос.

 

запись создана: 18.04.2012 в 16:29

@темы: Александр, Новая книжка

---

Почему в книжках про античность людям глаз режет слово «охренел» или «мужик» или «отвали»? Уж наверняка в богатом и гибком древнегреческом было полно аналогов. Там был и высокий стиль, и площадной, и все одинаково роскошно разработаны. Комедиографы и мимографы изощрялись в непристойностях и комическом просторечии и несколько раз в год запускали в массы что-нибудь новенькое.

И что-то мне подсказывает, что в македонской казарме больше использовали сниженную, просторечную и обсценную лексику, чем «ох ты гой еси, филэ лилейнораменный, не вели казнить, вели в жопу вставить».

Я собственно к тому, что блеванул от слова «стабильный» в своем тексте. Вот от чего надо бежать, как черт от ладана. Пьяный я, что ли, был, когда этот кусок выкладывал? Хотя я после двух-трех часов правки пары страниц абсолютно перестаю даже смысл их понимать, что ж тут говорить о стилистических ляпах? Наверно, я скоро впаду в маразм и без помощи технического спирта. Все труднее сосредотачиваться.

@темы: О книгах, О моей книжке

---

У меня чудесная книжка есть о Шекспире «Все краски мира, кроме желтой…». Это о пластической характеристике персонажей Шекспира. Необычный взгляд, символика цвета, фактура ткани, очень интересно и необычно о шекспировском времени. И куча офигеннейших иллюстраций. И там чудесно об обликах разных возрастов:

«Возраст школьника» воплощал мальчик приблизительно от шести до двенадцати лет. Сюда относятся все дети – школьники, пажи, маленькие принцы, маленькие принцессы. Светловолосое, с розовым или бледным (в зависимости от обстоятельств) личиком существо, своей детской красотой и немного печальной проницательностью ума подчас напоминающее изображения читающих или поющих ангелов. И в то же время это ребенок – прыгающий, бегающий, распевающий песенки. Такой возраст издавна называли неизреченным.

«Возраст любовника». Подросток, юноша двенадцати-семнадцати лет, играл юношей своих лет и девушек – всех, чья нежная красота, обаяние и голоса были схожи, как их прически, воротники, рукава, украшения. Скульптурные завитки волос, лицо, где «румянец спорит с белизною», глубокие блестящие глаза, стремительные движения. Его красота свежа и нежна, ведь она есть яблоневое цветение времени.
«Его лицо – одно из отражений
Тех дней, когда на свете красота
Цвела свободно, как цветок весенний…» (Сонет 68)
В этом облике чувствуется отпечаток божества, но, скорее, не христианского, а языческого. Юноша очень похож на девушку. А девушка в эти годы похожа на юношу. Древние греки наделяли подобным обликом идеальное человеческое существо, сына Гермеса и Афродиты. В средние века это очарование ранней юности называли «красотой дьявола».

«Возраст солдата» - отрезок приблизительно от восемнадцати до тридцати пяти-сорока лет. Солдат, рыцарь, кавалер, энергичный слуга – каждый, кто находится в наиболее активном периоде жизни, когда человек отстаивает, борется за свои идеалы, права, счастье. Это мужчина с твердым шагом, широко расставляющий ноги, когда стоит, положив ладони на рукоять меча, с решительными движениями и уверенной манерой во всем. У героя должно быть загорелое, почти красное лицо, которое пылает то от страсти, то от гнева, то от напряжения воли.

«Возраст судьи» объединяет почти всех королей, вельмож, отцов, мудрых монахов, благородных купцов». Это те мужи от тридцати пяти до пятидесяти лет, у кого в темной бороде и волосах серебрятся первые нити седины. К такому человеку в «Лукреции» относятся слова: «Величественность и благоволение открыто в облике вождей царят». В целом весь облик зрелого мужа выражает совершенство и гармоническое единство души и тела в зените их силы. Или искажение этого образа: от пьяного конюха до короля Клавдия, ставшим похожим на сатира.

Алла Чернова "Все краски мира, кроме желтой"

@темы: О книгах, Цитаты

---

Начиная с "Гор" у меня пошли диалоги. Это значит, что я Гефестиона взрослым считаю подсознательно. Начало непрерывной памяти. Рановато, конечно, я себя собой лет с 12 осознаю, а до этого – какой-то непонятный ребенок, которого я и помню плохо, и ничего общего с ним не вижу. А ему десять. Но, будем считать, что воспитывали людей тогда по-другому. Античность, кстати, была ближе к нам по тому, как относились к людям разного возраста. Вон в Спарте до 30 лет взрослым не считали. А потом уже пошло: семилетние пажи, которых резали в сражениях, как взрослых, остроумный Мотылек Шекспира, юные барабанщики (им ведь тоже лет по десять, а то и меньше – ростом не выше сапога). Девочек в 12 замуж выдают, они уже и хозяйки, и государыни.

Аристократ - ребенок или нет – все равно господин. Ему кланяются, его приказы исполняют, он уже может играть роль в политике, марионетка скорее всего, но если он стоит у кого-то на пути, то и избавляются от него, как от взрослого. Помню, как Генрих Ш мой в семь лет казни ждал, когда королевскую семью гугеноты задерживали уж не помню, где. Думал, как ему держаться и во что наряжаться, вроде.

Мартин об этом в «Играх престолов» вспомнил. Не совсем реалистично получилось, но интересно.

Да, а диалоги я не особенно люблю, - сейчас считается, что любой текст надо подавать в диалогах, так он легче воспринимается. Ну а я резко против облегчения, эдак у читателей совсем мозги отсохнут. Я тут заметил, что стер какую-то книжку, потому что она начиналась с пяти страниц совершенно безблагодатного диалога (может, и больше, но дальше пятой я смотреть не стал и стёр.) Блин, это ж книжка - не чат! Мне нужно присутствие автора, его взгляд и более глубокое отношение к жизни, чем бесконечная болтовня.

Правда, надо сказать, что хорошие авторы, которых я читаю и люблю, на эту моду плюют и диалог у них занимает достойное, но скромное место.

А я сам, кстати, люблю монологи. Ну да, я от третьего лица писать вообще не умею.

@темы: О книгах, О моей книжке

---

Переделываю сейчас предыдущий кусок, который уже выложил - недовыправил, читать противно. Надо кусок переправовывать, перевыправивать.

@темы: О моей книжке