Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Своего маленького Александра я писал, имея в виду Ивана Кочубея, красного командира. Тут совсем не прямые ассоциации, сложно объяснить. Но Кочубей мне пригодится.
читать дальшеВот байки о нем:
Однажды, когда бригада Кочубея стояла против Шкуро, Иван, приказав не начинать боя без сигнала, вскочил на коня, встал на нем во весь рост и помчался к позициям шкуринцев. Те тоже не стреляли, ждали, что получится. Кочубей, джигитуя на всем скаку, подлетел вплотную, бросил патронную гильзу и умчался назад. В гильзе Шкуро обнаружил записку: «Вызываю на дуель. Кочубей Ваня». Шкуро ответил: «Офицер с быдлом не стреляется. Генерал Шкуро». (Он все ж был куда более цивилизованный, хотя генералом себя назвал, как только раздобыл где-то генеральский мундир).
Бригада Кочубея выловила в тылах 11-й армии около двух тысяч красных дезертиров. Толпу отконвоировали к Горькому колодцу. Перед дезертирами выступил Кочубей, заявив, что сегодня же отгонит их к белым и бросит: «Хай воны вас провучат, як треба воюваты!». Перепуганные дезертиры пообещали искупить вину. Их раздели до исподнего, построили по ротам, выдали на каждую роту по винтовке с десятком патронов и приказали взять станицу Орбельяновку, где держали оборону две сотни пластунов и три сотни кавалерии. Ночью с диким воем, довооружившиеся кольями и булыжниками, дезертиры ворвались на окраину станицы. Казаки «удивлённые видом противника и его силами, поспешно отступили, оставив один пулемёт, часть обозов, лошадей, винтовки». (N.B. Две тысячи красных против пятисот казаков.).
Как-то в Екатеринадаре он вместе с бойцами остановил автомобиль, высадил пассажиров: двух членов ревкома, начальника гарнизона, коменданта города, и со словами: «Зроду не катався на ахтанобили», поехал кататься. Разразился грандиозный скандал, комбригу грозил арест. Кочубей, так до конца и не осознав, с чего это вдруг поднялся такой гвалт, обиженно сказал: «Вам жалко ахтанобиль — да я вам десять подарю, дай срок» и заплакал. Простили, а через месяц к екатеринодарскому исполкому кочубеевцы пригнали два автомобиля, отбитых у белых.
В феврале 1919 г. Кочубей был обвинён советскими властями в «партизанщине и анархии». За этим последовал приказ о разоружении бригады и аресте её командира. 18 февраля 1919 г. к селу Промысловка, где находился Кочубей, выступил отряд пехоты, артиллерийская батарея и броневик. Утром из селения появилась кочубеевская кавалерия. Перед заслоном бригада остановилась, представителю штаба армии было заявлено, что «они против своих не пойдут, что они идут к Ленину и Троцкому жаловаться на то, что их продали». В ответ ударил пулемётно-артиллерийский огонь. Теряя убитых и раненых, бригада отхлынула обратно в Промысловку.
Потом Кочубей выступил из Промысловки через пески в направлении Святого Креста, где надеялся соединиться с Жлобой. Народ там вымерзал пачками, Кочубей заболел тифом, его жена и несколько уцелевших бойцов попали в плен к белогвардейцам, которые выбили красных из Святого Креста. Говорят, что генерал Чернозубов уговаривал Кочубея перейти на сторону белых:
— Вань, может, ты бы согласился? Жить тогда будешь, — сделала последнюю попытку спасти командира медсестра отряда Клавдия Сухина.
— Ни, мэни цэ нэ пидходэ. Кочубей останэться Кочубеем! — сказал Иван Антонович
Тут вопрос, на кой хрен Кочубей сдался генералу Чернозубову. Если б он еще за собой бригаду вел, как Павличенко, к примеру, или Шкуро, тогда другое дело, а один – ага, резкий недостаток в белых генералах.
Кстати, Иван Кочубей был неграмотным. Населённые пункты на карте помечал крестиками: «Одын хрэст — Роща. Два хрэста — Баталпашинка…»
Телеграмма: «Военно-полевым судом командарма 3-й Кав. бригады 11-й армии Иван Антонович Кочубей, рождения 1893 года, уроженец станицы Александро-Невской, приговорён к смертной казни через повешение. Приговор приведён в исполнение 22 марта в 6 часов вечера».
Писатель Гнеушев, который занимался казачьими героями, в основном, Шкуро и Кочубеем, писал, что Ваня не понимал шуток, сердился, не умел врать, не понимал иносказаний – на мой взгляд, явное свидетельство психической болезни: «Когда он, с бешеными глазами цвета обветренной стали, хватался за шашку и кричал: «Зарублю-ю!» 0 никто, из хорошо его знавших, не сомневался, что именно так сейчас и поступит. Похоже, что он не разбирался, кто в этот момент перед ним: атаман родного хутора, командарм Сорокин, неудачливый прифронтовой интендант или надоевшая полевая жена, начавшая предъявлять недвусмысленные претензии стать женой более, чем полевой. Он вообще не любил определенности отношений, слабо представлял законы дружбы, во всяком случае, никогда не руководствовался ими в своих решениях. Был импульсивен в поступках, которые часто отличались неоправданной жестокостью, но в то же время никогда не совершал обдуманно, запланированной жестокости, совершенной с воспитательной целью. Кочубей был из числа непредающих, ни при каких условиях не шел на компромиссы с совестью – как он ее понимал. Он мог бы стать героем Гомера, если б умел рассуждать, как герои Гомера. Но любил не рассуждение, а действие.» (Ага, я сразу про Аякса большого подумал).
«Иван Кочубей всегда отличался буйным нравом даже в детстве. Поражала его остервенелось в мальчишеских драках, совсем не детская жестокость. Он никогда не сдавался, не убегал, не бросал товарищей, пока сам не падал на землю, сбитый более сильной рукой. Когда стал подростком, а потом и юношей, дрался меньше, только если его задевали. Похоже, чувство юмора у Ивана было слабовато. Отсюда, наверно, и отсутствие в характере гибкости, житейской глубины, сострадания. Сам выносил приговор, сам чаще всего и приводил в исполнение. Правда, и себя никогда не щадил, не берегся в бою». (Гнеушев)
Вот это мне кажется очень важным для понимания Александра – нет, он не такой, но эти черты характера надо иметь в виду, что-то в нем такое было, смягченное интеллектом, одухотворенное, в строгой узде – но было. Не только Аякс, но и Ахилл, на самом деле, наверно такой был. И эта же кровь в Александре, хоть и преображенная.
Один из журналистов горюет, что современный атаман в музее Кочубея раскладывает воблу на карте комдива, мол, кому нужен этот Кочубей. Журналист пишет: «На самом деле Кочубей был маленького росточка. Как уже говорилось, неграмотный, но от природы очень способный. Особенно по части верховодить народной массой. И жажда социальной справедливости у него была, несомненно. Ради нее он мог кого хошь зарубать. Что частенько и делал, особенно во хмелю. И девку мог снасильничать, за что потом сам приказывал себя прилюдно пороть. Словом, очередной русский бунтарь, атаман, вынесенный на историческую арену очередным русским бунтом, «бессмысленным и беспощадным». Еще о нем: «шибко бесшабашный». (Краснодарская газета «Крестьянин.)
В этой же газете еще статья на тему: «Снежный человек, пойманный в Ингушетии, оказался сотрудником дома отдыха».
А тут кусочек из кино "Кочубей" 50-х гг. Мне нравится самая первая минутка, где Ваня садится на коня игриво, и как потом бригада его с плясками едет.
читать дальшеВот байки о нем:
Однажды, когда бригада Кочубея стояла против Шкуро, Иван, приказав не начинать боя без сигнала, вскочил на коня, встал на нем во весь рост и помчался к позициям шкуринцев. Те тоже не стреляли, ждали, что получится. Кочубей, джигитуя на всем скаку, подлетел вплотную, бросил патронную гильзу и умчался назад. В гильзе Шкуро обнаружил записку: «Вызываю на дуель. Кочубей Ваня». Шкуро ответил: «Офицер с быдлом не стреляется. Генерал Шкуро». (Он все ж был куда более цивилизованный, хотя генералом себя назвал, как только раздобыл где-то генеральский мундир).
Бригада Кочубея выловила в тылах 11-й армии около двух тысяч красных дезертиров. Толпу отконвоировали к Горькому колодцу. Перед дезертирами выступил Кочубей, заявив, что сегодня же отгонит их к белым и бросит: «Хай воны вас провучат, як треба воюваты!». Перепуганные дезертиры пообещали искупить вину. Их раздели до исподнего, построили по ротам, выдали на каждую роту по винтовке с десятком патронов и приказали взять станицу Орбельяновку, где держали оборону две сотни пластунов и три сотни кавалерии. Ночью с диким воем, довооружившиеся кольями и булыжниками, дезертиры ворвались на окраину станицы. Казаки «удивлённые видом противника и его силами, поспешно отступили, оставив один пулемёт, часть обозов, лошадей, винтовки». (N.B. Две тысячи красных против пятисот казаков.).
Как-то в Екатеринадаре он вместе с бойцами остановил автомобиль, высадил пассажиров: двух членов ревкома, начальника гарнизона, коменданта города, и со словами: «Зроду не катався на ахтанобили», поехал кататься. Разразился грандиозный скандал, комбригу грозил арест. Кочубей, так до конца и не осознав, с чего это вдруг поднялся такой гвалт, обиженно сказал: «Вам жалко ахтанобиль — да я вам десять подарю, дай срок» и заплакал. Простили, а через месяц к екатеринодарскому исполкому кочубеевцы пригнали два автомобиля, отбитых у белых.
В феврале 1919 г. Кочубей был обвинён советскими властями в «партизанщине и анархии». За этим последовал приказ о разоружении бригады и аресте её командира. 18 февраля 1919 г. к селу Промысловка, где находился Кочубей, выступил отряд пехоты, артиллерийская батарея и броневик. Утром из селения появилась кочубеевская кавалерия. Перед заслоном бригада остановилась, представителю штаба армии было заявлено, что «они против своих не пойдут, что они идут к Ленину и Троцкому жаловаться на то, что их продали». В ответ ударил пулемётно-артиллерийский огонь. Теряя убитых и раненых, бригада отхлынула обратно в Промысловку.
Потом Кочубей выступил из Промысловки через пески в направлении Святого Креста, где надеялся соединиться с Жлобой. Народ там вымерзал пачками, Кочубей заболел тифом, его жена и несколько уцелевших бойцов попали в плен к белогвардейцам, которые выбили красных из Святого Креста. Говорят, что генерал Чернозубов уговаривал Кочубея перейти на сторону белых:
— Вань, может, ты бы согласился? Жить тогда будешь, — сделала последнюю попытку спасти командира медсестра отряда Клавдия Сухина.
— Ни, мэни цэ нэ пидходэ. Кочубей останэться Кочубеем! — сказал Иван Антонович
Тут вопрос, на кой хрен Кочубей сдался генералу Чернозубову. Если б он еще за собой бригаду вел, как Павличенко, к примеру, или Шкуро, тогда другое дело, а один – ага, резкий недостаток в белых генералах.
Кстати, Иван Кочубей был неграмотным. Населённые пункты на карте помечал крестиками: «Одын хрэст — Роща. Два хрэста — Баталпашинка…»
Телеграмма: «Военно-полевым судом командарма 3-й Кав. бригады 11-й армии Иван Антонович Кочубей, рождения 1893 года, уроженец станицы Александро-Невской, приговорён к смертной казни через повешение. Приговор приведён в исполнение 22 марта в 6 часов вечера».
Писатель Гнеушев, который занимался казачьими героями, в основном, Шкуро и Кочубеем, писал, что Ваня не понимал шуток, сердился, не умел врать, не понимал иносказаний – на мой взгляд, явное свидетельство психической болезни: «Когда он, с бешеными глазами цвета обветренной стали, хватался за шашку и кричал: «Зарублю-ю!» 0 никто, из хорошо его знавших, не сомневался, что именно так сейчас и поступит. Похоже, что он не разбирался, кто в этот момент перед ним: атаман родного хутора, командарм Сорокин, неудачливый прифронтовой интендант или надоевшая полевая жена, начавшая предъявлять недвусмысленные претензии стать женой более, чем полевой. Он вообще не любил определенности отношений, слабо представлял законы дружбы, во всяком случае, никогда не руководствовался ими в своих решениях. Был импульсивен в поступках, которые часто отличались неоправданной жестокостью, но в то же время никогда не совершал обдуманно, запланированной жестокости, совершенной с воспитательной целью. Кочубей был из числа непредающих, ни при каких условиях не шел на компромиссы с совестью – как он ее понимал. Он мог бы стать героем Гомера, если б умел рассуждать, как герои Гомера. Но любил не рассуждение, а действие.» (Ага, я сразу про Аякса большого подумал).
«Иван Кочубей всегда отличался буйным нравом даже в детстве. Поражала его остервенелось в мальчишеских драках, совсем не детская жестокость. Он никогда не сдавался, не убегал, не бросал товарищей, пока сам не падал на землю, сбитый более сильной рукой. Когда стал подростком, а потом и юношей, дрался меньше, только если его задевали. Похоже, чувство юмора у Ивана было слабовато. Отсюда, наверно, и отсутствие в характере гибкости, житейской глубины, сострадания. Сам выносил приговор, сам чаще всего и приводил в исполнение. Правда, и себя никогда не щадил, не берегся в бою». (Гнеушев)
Вот это мне кажется очень важным для понимания Александра – нет, он не такой, но эти черты характера надо иметь в виду, что-то в нем такое было, смягченное интеллектом, одухотворенное, в строгой узде – но было. Не только Аякс, но и Ахилл, на самом деле, наверно такой был. И эта же кровь в Александре, хоть и преображенная.
Один из журналистов горюет, что современный атаман в музее Кочубея раскладывает воблу на карте комдива, мол, кому нужен этот Кочубей. Журналист пишет: «На самом деле Кочубей был маленького росточка. Как уже говорилось, неграмотный, но от природы очень способный. Особенно по части верховодить народной массой. И жажда социальной справедливости у него была, несомненно. Ради нее он мог кого хошь зарубать. Что частенько и делал, особенно во хмелю. И девку мог снасильничать, за что потом сам приказывал себя прилюдно пороть. Словом, очередной русский бунтарь, атаман, вынесенный на историческую арену очередным русским бунтом, «бессмысленным и беспощадным». Еще о нем: «шибко бесшабашный». (Краснодарская газета «Крестьянин.)
В этой же газете еще статья на тему: «Снежный человек, пойманный в Ингушетии, оказался сотрудником дома отдыха». А тут кусочек из кино "Кочубей" 50-х гг. Мне нравится самая первая минутка, где Ваня садится на коня игриво, и как потом бригада его с плясками едет.
@темы: Александр, Белое движение