Гинзбург о тщете всего сущего

[волчок в тумане]

Я понял, почему у меня Интернет вис - потому что я выставил себе дату 15 мая (Мне каждый раз при включении приходится дату-время ставить).

«Как всегда, за общий грех против духа расплачиваются лучше, потому что остальным-то наплевать» (Лидия Гинзбург)

ЛГ для меня слишком советская и атеистическая. Почему-то я это в ней особенно сильно замечаю - наверно, п.ч. это проявляется всегда неожиданно. Темы такого подхода не предполагают, и вдруг - бац! В Лосеве этого не было совсем, а Гинзбург - человек своего времени. Из «табунка» - Н.Мандельштам о таком писала, сама в таком бегала в начале революции, им казалось, что их время пришло, а потом эйфория прошла, и их всех молодых и революционных, теоретиков и идеологов левого искусства - в общий барак с прочим стадом. Они на это никак не рассчитывали, оттого и особенно больно, наверно.

Вот она кстати сама пишет о проблемах атеистического восприятия действительности:

А тут печальные мысли атеиста под старость. Слава Богу, я в верую в жизнь вечную!

К тому, что сказал Екклесиаст об абсурде жизни и абсурде смерти, все последующие принципиально нового прибавили удивительно мало. А всё продолжали и продолжают свои вариации, потому что очень уж припекает.

Важна еще, впрочем, поправка Паскаля: если всмотреться, это так ужасно, что непременно, безотлагательно нужен бог. Слишком ужасно, чтобы выдержать. Выдержать без бога могут уравновешенные, заведомо убежденные в его несуществовании (нас таких много). Не такие мощные, как Толстой, не такие нервные, как Паскаль или Шестов. В Толстом соединилась мощь духовная с чувственной. И, при личной его высокой храбрости, он тем самым был подвержен двойному страху; потому что интеллектуальные люди боятся небытия, а чувственные — умирания.

+++

Мы — атеисты, — конечно, всю жизнь говорим о бессмыслице. Но это мы говорим, чувствуем же ее только припадками. А теперь бессмыслица стала незатухающим переживанием, свинцовым психологическим фоном.
— А кто говорил, что жизнь прекрасна? Не только ужасна, но прекрасна?
— Да. Но свинцовый привкус у меня не проходит.
— А ведь будет хуже. Пожалеешь о том, что не радовался, пока можно было дышать, и смотреть, и думать.
— Пожалею.

+++

Кроме отношений с богом, все остальное, согласно Паскалю, только отвлечение, развлечение — divertissement. Голое, предназначенное к уничтожению существование и отвлечение от него. Выносимо ли существование в чистом виде? — смотря по тому, как это повернуть. Непостижимый дар жизни, самый факт жизни — удивление и счастье. Другой поворот: страх перед голым, непонятным и смертельным существованием (этот тошнотворный ужас описан Сартром в «La Nausee»).

Отвлечения человеческие располагаются на многих уровнях — от обжорства до философствования. Некоторые отвлекаются на уровне писания, потому что другие уровни для них неадекватны; они не утоляют щемящее, похожее на раскаяние беспокойство о зарытом таланте.

Человек отвлекается, потому что иначе ему остается нестерпимое, попросту невозможное, чистое ожидание конца. Только безумие, животный распад сознания может нас увести от всего надстроенного над темной биологической сущностью — от культуры, от социума с его ценностями. Субъективными? Да, для атеистического сознания. Когда ценности объективны, человек уже не атеист; это, конечно, не значит еще, что он уверовал в бога.

(Лидия Гинзбург)

@темы: О книгах, И на луну не голоси