Последняя станция в Москве. Электричка проходит по высокой насыпи, по мосту - странное место, где внезапно исчезает все, кроме неба. Москва «сжимается, как воробей», размазывается по газону таким тонким слоем, что ее вообще не видно. Только что была, и нет - осталось одно огромное небо с гигантскими облаками во все стороны.
Всякие мелочи
Запах дыма уже который день в воздухе. Туча огромная и черная обошла нас кругом, теперь на востоке лежит, над Москвой. Зашелестел дождь. Один лист посреди яблони делает быстрые движения, как рука с бубном. Другие ничего подобного не вытворяют.
Не могу понять, чем утешают себя люди, равнодушные к природе. Жажду красоты по большому счету и утолить тогда почти негде. Не в музей же каждый день заходить - типа, без капельки Рублева и Шагала по утрам я не человек. Нет, на самом деле много, много хорошего - стихи, собаки, Марадона, мороженое, закаты, хорошие книжки, просто Пушкин весь целиком, соловьи, котэ, и музыка, конечно, и еще где-то там впереди Царство Небесное для всех открытое, сияет и зовет и ждёт. Наверно, скоро уже.
Символы в жизни. Красные розы и сами по себе прекрасны и благоуханны, но еслии вспомнить, что это символ ран Христовых - то мир вдруг переворачивается, небо на землю спускается, время закручивается в спираль, а цветок открывает двери в бесконечную вселенную. Чума!
Я очень благодарен Шмеману за счастливый и благодарный настрой. Это его дневник, который я все читаю и читаю, задал мне правильный тон, как камертоном, не мелодию, не ритм, ничего конкретного, а именно чистоту тона определил, и я уже хотя бы понял, как оно должно быть - чисто.
Большая радость такого человека для себя найти, который конкретно тебе подходит. Хороших людей много, но все такие разные, и мне почти никто не годится, потому что подражать тому, каким никогда не сможешь стать - дело обезьянье, ничего все равно не выйдет, только себя изломаешь, опозоришься и все будет фальшиво. А моего склада люди - часто неверующие или нецерковные или слишком циничные и уходят в науку и карьеру, мне на них равняться не хочется. А вот со Шмеманом свезло так свезло!
Дымное небо глотает солнце. Под елями холоднее, чем под соснами. Апельсиновые ветви сосен должны быть теплыми и гладкими наощупь, как девичья ножка, а сползшая змеиной шкурой жесткая кора - как спущеный чулок. Люди использовали для письма берестяные грамоты, но еще кто-то до людей давно исчертил березовую кору штрихкодами. Интересно, находились ли полоумные, кто возвещал, что это послания инопланетян и пытался бы их прочесть в кассовом аппарате или еще где-нибудь?
Крапива - что-то из Кощеева царства. Кикиморы? Старые бородатые зеленые тетки унылые. Я раньше с ней дружил, она меня не жалила. Помню, как в детстве забирался от злых старших парней, желающих мне вломить, в самую гущу крапивы и оттуда обзывался Фердинандами де Соссюрами и зоофилами. Обидно, но лезть за мной они боялись, а мне хоть бы что. А сейчас то ли крапива мутировала, то ли я, то ли на старой даче крапива считала меня за своего, а тут за дачника постороннего. В общем, теперь она и меня кусает со всей дури.
Собаки крутят любовь. Везде бегают дамочки с игриво задранными хвостами, а за ними очумелые счастливые кобели, с высунутыми языками.
Слушал параллельно в наушниках «Покинутую Дидону» - скрипичная соната - и сами собой приходила в голову подтекстовка, ругань Дидоны, которая говорит с костра Энею все, что она о нем думает, типа «Пес смердящий, кошки дохлой хвост, пошел нафиг, пошел нафиг».
-
-
30.06.2012 в 00:27да-да, сосны кажутся такими теплыми, и в стужу словно бы таят в себе тепло!
Запах дыма уже который день в воздухе.
Неужто опять принялись торфяники гореть?
-
-
30.06.2012 в 00:29