Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Меня теория особо не интересует, только практика, но все равно, выписываю годное:
=================
С этим я полностью согласен, и никогда не думал иначе. Это у меня, видно, генетическое знание было, всосанное с молоком матери-формалистки-эйхенбаумистки.
Жизнь автоматична (думаю вслед Толстому и Шкловскому), и ее не замечаешь, словно и не жил. Я жизнь замечаю, когда пишу, только тогда осмысление приходит, когда подбираю для жизни слова. Не обязательно о себе, можно и об Александре и о чем угодно – это все равно поиск смысла и слов для жизни.
А те, кто не пишет, как сохраняют свою жизнь, чтобы она не утекала без следа, как вода сквозь пальцы? Я думаю, что наверно любовь к уюту, дому и вещам эту роль исполняет. Уют и дом - это ведь нечто созданное в течении жизни, некий результат – тут и достижения, и статус, и личные вкусы хозяина, причем преобладает вкус, что очень хорошо. Все вещи – некие знаки, по которым можно вспоминать жизнь, ее вехи, которые не дают потерять жизнь бесследно. Через вещи жизнь обретает облик, реальность, весомость, измеримость.
Это я к тому, что у меня как раз этого нет, весомости и укорененности. Слова не вещи, а у меня все в словах.
- Автоматизация съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны.
- Для того, чтобы вернуть ощущение жизни, почувствовать вещи, для того, чтобы делать камень каменным, существует искусство. Цель искусства – дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание. Приемом искусства является «остраннение» вещей и прием затрудненной формы, увеличивающий трудность и долготу восприятия – т.к. процесс восприятия в искусстве самоцелен и должен быть продлен.
- Искусство есть способ пережить деланье вещи, а сделанное в искусстве не важно.
- Поэтический язык по Аристотелю должен иметь характер чужеземного, удивительного.
И еще, немного о другом:
- Искусство – глашатай жалости и жестокости, судья, пересматривающий законы, о которым живет человечество. Искусство выносит приговоры.
- Для того, чтобы вернуть ощущение жизни, почувствовать вещи, для того, чтобы делать камень каменным, существует искусство. Цель искусства – дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание. Приемом искусства является «остраннение» вещей и прием затрудненной формы, увеличивающий трудность и долготу восприятия – т.к. процесс восприятия в искусстве самоцелен и должен быть продлен.
- Искусство есть способ пережить деланье вещи, а сделанное в искусстве не важно.
- Поэтический язык по Аристотелю должен иметь характер чужеземного, удивительного.
И еще, немного о другом:
- Искусство – глашатай жалости и жестокости, судья, пересматривающий законы, о которым живет человечество. Искусство выносит приговоры.
=================
С этим я полностью согласен, и никогда не думал иначе. Это у меня, видно, генетическое знание было, всосанное с молоком матери-формалистки-эйхенбаумистки.
Жизнь автоматична (думаю вслед Толстому и Шкловскому), и ее не замечаешь, словно и не жил. Я жизнь замечаю, когда пишу, только тогда осмысление приходит, когда подбираю для жизни слова. Не обязательно о себе, можно и об Александре и о чем угодно – это все равно поиск смысла и слов для жизни.
А те, кто не пишет, как сохраняют свою жизнь, чтобы она не утекала без следа, как вода сквозь пальцы? Я думаю, что наверно любовь к уюту, дому и вещам эту роль исполняет. Уют и дом - это ведь нечто созданное в течении жизни, некий результат – тут и достижения, и статус, и личные вкусы хозяина, причем преобладает вкус, что очень хорошо. Все вещи – некие знаки, по которым можно вспоминать жизнь, ее вехи, которые не дают потерять жизнь бесследно. Через вещи жизнь обретает облик, реальность, весомость, измеримость.
Это я к тому, что у меня как раз этого нет, весомости и укорененности. Слова не вещи, а у меня все в словах.