Я не червонец, чтоб быть любезен всем
18 июня, воскресенье
На даче отовсюду ароматы сирени, даже мой дурной нос все чувствует, но когда я наклонился понюхать поближе и зарылся носом в ветку, из носа вдруг потекло и завоняло резиной. Блин, походу, у меня на сирень аллергия. А сад просто плавает в сиреневом аромате, как в тарелке с супом. Густой, наваристый, сладкий - запах мусульманского рая.
Вспомнил, когда мою повестуху в журнале напечатали, ко мне друзья приходили - требовали экземпляр и чтобы я им что-нибудь написал, а я ужасно терялся, пока одна моя веселая подружка не продиктовала: "Пиши: глубокоуважаемой Елизавете Петровне от благодарного автора". После этого я уже знал, что писать.
- Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо. Очень верная мысль.
– Куда ж его спрячут?
– Никуда не спрячут. Время не предмет, а идея. Погаснет в уме.
(Достоевский про важную для меня тему)
И еще актуальное:
"У всякого народа свое собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать. Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ."
Хотя сейчас меня в Достоевском уже не философия привлекает (все наизусть со школы знаю, да и другими затаскано), а его остроумие и абсурдистские штучки, такой Хармс дохармсовский.
- "И вдруг заплакал горькой мукой по Севастополю безрукий"
- ...как верный студент, хотя и не будучи студентом
- Самовар кипел с восьмого часу, но… потух… как и всё в мире. И солнце, говорят, потухнет в свою очередь…
- я раб, я червь, но не бог, тем только и отличаюсь от Державина.
- Хочу завещать мой скелет в академию, но с тем, с тем, однако, чтобы на лбу его был наклеен на веки веков ярлык со словами: «Раскаявшийся вольнодумец».
- с графини требуются только душевные качества, – потому что для хозяйственных у ней много лакеев.
Вот такое все. Ну и всякие психологические тонкости. Тут уж и не знаю, кто круче: он или Толстой.
Я вежливый и терпимый, весь прям сахарный медовый, аметистовый. Придержать дверь, уступить очередь, сказать человеку что-то ободряющее, быть милым с продавцами и кассирами, помогать старушкам и старичкам в метро и на улице - я это все называю "расплачиваться мелочью", потому что никаких крупных добрых дел за мной не водится, и я вообще не знаю, что буду на Страшном Суде отвечать. Походу, как киплинговский Томлисон: что читал, что думал, какие мнения имел. И догадываюсь, куда меня с этими мнениями пошлют.
По идее, я мог бы ухаживать за больными и стариками, я натренировался на неходячих бабушках и больных зверушках. Мне нравится ухаживать за слабыми, и я лажу с бомжами. Но на волонтерство нет времени, я только пишу и больше не делаю ничего. Иногда думаю, что этого достаточно, но чаще - нет.
"И Томлисон взглянул вперед и увидал в ночи звезды, замученной в аду, кровавые лучи"...
НАТАЛИ ГОЛДБЕРГ. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СЪЕЛ МАШИНУ. Книга о том, как стать писателем.
Да, мне и самому смешно, что я читаю такие книжки. Но это что-то вроде психотерапии.
Слишком многословная вдохновлялка, слишком много ссылок на буддизм, что на меня впечатления не производит, потому что я не видел ничего буддийского, что мне хотелось бы написать самому или украсть.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПРИНЦА АХМЕДА, мультфильм, 1920.
Силуэтная прелесть, очень изящно и увлекательно - зачарованный остров Вак-вак, пери в птичьих перьях, летающий конь, ведьма-благодетельница, китайский император с колокольчиками.
19 июня, понедельник
Преподобный Виссарион, чудотворец египетский. Смирение его было так велико, что, когда однажды священник велел одному из насельников скита, впавшему в грех, выйти из храма, вместе с ним вышел и преподобный со словами: «и я грешен».
А между тем, я уже о Миезе подумываю, что там да как писать. Я глубоко уверен, что Александр был к Аристотелю холоден (может, и не с самого начала, а после какой-то истории), а Аристотель его прямо-таки не любил (может, в чем-то увидел обиду или оскорбление, даже догадываюсь в чем - Александр, став царем, не допустил его к управлению, может, даже раньше, когда в 15 лет регентом остался). Но Александр от него многому научился, а Аристотель - ни фига, он все изменение мира, связанное с Александром, просмотрел, оставил только какие-то старческие наезды на молодых в "Никомаховой этике", мол, слишком горячи и ни на что не годны. На людях они вряд ли ссорились, хотя в последние годы Александр отзывался о нем с раздражением и насмешкой, а из школы Аристотеля пошла вся анти-александровская риторика (наверно, от Феофраста, тот Александру Каллисфена простить не мог, Аристотель был осторожнее, письменных свидетельств не оставлял). Хрен знает, как там было. В Афинах Аристотеля считали македонским агентом (при Филиппе он таким и был и на Антипатра продолжал работать, не зря тома писем к нему сохранились, и поручителем в завещании он Антипатра сделал). Аристотель, возможно, демонстрировал афинянам лояльность (ему ж с ними жить), критически отзываясь об Александре, а тому сразу об этом сообщали, и Сашка злился, но, стиснув зубы, продолжал служить науке: географические исследования, медицина, собирал животных и растения и все такое, - и его приятели тоже имели к этому вкус. Даже грубый и звероподобный Лисимах проявлял интерес к ботанике и индийской философии, что уж о других говорить. Гефестиону Аристотель и Ксенократ по тому писем наваляли, интересно, он-то в чем специализировался? Че-нить связанное с социологией и антропологией как специалист по Востоку?
О, я вдруг сообразил, что Александр мог злиться как раз на близость Аристотеля к Антипатру, думал, что они против него сговариваются. Может, так и было, а Олимпиада это отслеживала и сообщала: "Юстас - Алексу. Лысый получил письмо от Шепелявого. Источники сообщают: в нем инструкция, как перевозить яды в копыте мула. Пей умереннее, сперва проверяй на Гефестионе. И кавсию надевай, когда лезешь в горы, не огорчай маму."
В русском языке для многого нет слов. Для птичьего пения, например. Описать его невозможно, может, музыканты еще смогут, а я нужных слов не знаю. Вот предрассветная птица Кю-вит. Она выдает звучное "кю-вит" четыре раза подряд, и это похоже на раскачивание маленького коромысла. А другая птица свистит не так механически, а в тоне человеческого разговора: "Тю-тю или не тю-тю, вот в чем тю-тю-тю. Думаешь, тю-тю? Да ты совсем тю-тю тю-тю-тю!" - приглушенно, но по-оперному глубоко, грудью.
Лиловая сирень перед рассветом совершенно белая, призрачная. И да, у меня рядом с ней мгновенно закладывает нос. Опять сироту обидели! В кого я такой разнесчастный уродился?
Еще показалось странным слово "подмастерье" (чую, у меня болезнь начинается, когда привычные слова кажутся чудными). Что за конструкция? Это "е" в конце особенно смущает. Какая-то абстракция, типа "сомненье", "поверье", а не человек. Лучше бы было "подмастырь" (колдырь, пупырь).
Бессонница пятый день. Но я еще держусь, несмотря на песок в глазах и внезапные падения в сон на пять минут.
БЕРНАР ФОКОНЬЕ. ФЛОБЕР
У меня совершенно флоберовский подход к писательству, жаль, что нет его ренты и дома в Круассе. Все равно, башня из слоновой кости, искусство ради искусства, затворничество, книга, которую пишешь, - священная корова, и чтобы все было подчинено только писательству, и на фиг все остальное - в т.ч. публикации, литературная жизнь и т.д. Думаю, здесь речь не столько об общности мировоззрений, сколько о похожих неврозах. Его образ жизни кажется мне лучшим из всех возможных, и читать о таком сосредоточенном, бессобытийном существовании - тоже одно удовольствие. И по-человечески Флобер очень приятен - мягкий, обаятельный, незлой. А вот автор биографии - наоборот, неприятен: суконный язык, протаскиванье собственных политических взглядов - какое мне до них дело?
20 июня, вторник
Деревья мокрые и пышные, нижние ветви разрослись, да и верхние из-за постоянного дождя пригнулись к земле, и не деревья - а шалаши, входишь в них по пути, выходишь ("каждый в мире странник"), а листья касаются лица, плечей, выходишь нацелованный дриадами.
Сегодня мы с Чижом гуляли по солнышку, по тополиной аллее. Ничего не было видно из-за мелькания ослепительных пятен солнца среди густых теней, так, вслепую, мы прошли мимо грозно лающих собак, курлыкающих теток с колясками, разминулись со встречными машинами. Маленькое счастье. Мне не хватает солнца.
В "Бесах" - компания "надсмешников", раньше я на них внимания не обращал, а сейчас прям до отвращения в них вчитался. Жидок Лямшин, который мышь пустил за стекло иконы, весельчаки, которые пришли смотреть на застрелившегося и сперли виноград у него со стола, подсунули порнографические карточки книгоноше с Евангелием - очень, очень в современном духе, много сейчас таких - глумливый смех надо всем и развлечение чужой бедой, как в аду.
Ночью, как повелось, снова дождь стеной и молнии сверкают. Тонет, тонет наш кораблик, мачты сломаны, паруса сорваны, в трюме течь и берега не видно! Тоска оттого, что уже первый месяц лета к концу идет, а тепла все не было. А так - все хорошо, только бы солнца побольше. И каприфоль цветет - я дурею от ее запаха, прекраснейшего в мире.
Post coitum omne animal triste est, sive gallus et mulier — «Всякое животное после соития грустно, кроме женщины и петуха».
Честертон о Гумилеве: "То, что он говорил, довольно характерно для его народа. Многие пытались определить это, но проще всего сказать, что у русских есть все дарования, кроме здравого смысла. Он был аристократ, помещик, офицер царской гвардии, полностью преданный старому режиму. Но что-то роднило его с любым большевиком, мало того – с каждым встречавшимся мне русским. Скажу одно: когда он вышел в дверь, казалось, что точно так же он мог выйти в окно".
Среди сувениров, привезенных Флобером из путешествий: была нога мумии, которую слуга по своему невежеству принял за сапог и натер до черноты гуталином.
ДНЕВНИК СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА, реж. Брессон, 1950
Поразительный фильм. Не понимаю, как такие тончайшие вещи, которые и в книге понять сложно, здесь передаются недосказанными, вечно оборванными словами, несказанное важнее, чем сказанное. Наверно, лучший фильм из всех, которые я видел. Второй раз не слабее, чем в первый.
21 июня, среда
Тоскливый сон про княжну Оболенскую и капитана Копейкина. На мотив "Бесов" (а капитаны во сне перепутались). Я офицер, ехал в Сибирь по казенной надобности, но по какой-то причине завис в уездном городе. В кабаке разговоры о княжне Оболенской - первая красавица и богачка, но сейчас заперлась у себя дома и уже несколько месяцев не показывается на люди. О ее богатстве рассказывают со слов капитана Копейкина, местного пьяницы и скандалиста. Мол, капитанская дочка как-то побывала в гостях у княжны и потом восторженно описывала ее дом и вещи. Среди прочего она упомянула бесцветную гигиеническую помаду, и у капитана внезапно снесло крышу. Красную помаду он еще понимает - гулящим девкам надо клиентов привлекать, но бесцветная для него - бесполезная, непостижимая вещь, которая существует лишь для того, чтобы отделить богачей от бедняков и поглумиться над ними. Он вбил в голову, что эта помада многие тысячи стоит, и запил от возмущения, все орал в кабаке про помаду, а потом тоже исчез.
Я решил расследовать это дело, жестко допросил слугу княжны, и выяснилось, что капитан вперся к ним в дом то ли скандалить, то ли деньги просить. Княжна жила с пожилой родственницей и слугами, хозяев-мужчин в доме не было и капитан обнаглел. Тетку запер на чердаке, княжну захватил в плен и жил все это время барином, насилуя княжну и истребляя вино из винного погреба. Я собрал людей, мы ворвались в дом - нашли совершенно сумасшедшую княжну на цепи в собачьей будке, умершую от голода тетку на чердаке и капитана - он спал на бильярде, пьяный в дугу, мелкий, щелчком прибить можно. Меня больше всего поразило, что никто из слуг и не подумал вмешаться. Они оправдывались, мол, он врал, что они с княжной поженились, но я уверен, что они просто воспользовались случаем - пока капитан издевался над княжной и квасил, они тоже жили весело, разворовывали дом, да и княжне от них прилетало временами. Вот такая революция в отдельно взятом доме.
Чудное слова "ехал", "ехала" - у меня они как-то слились с "охал" и "ахал", глаголами от междометий: типа "я трюхала домой" (трюх-трюх) и "я ехала домой" (ех-ех!)
Блин, а теперь слово "междометие" поразило. Почему "о", а не "у", и между какими там метами, и причем здесь "между"?
Надо с этим как-то завязывать.
Попал в грозу. Как же она меня веселит и с ума сводит. Правда, я принял меры предосторожности: снял солнечные очки с головы, а то молния попадет, они расплавятся и зальют мне глаза жженой пластмассой. А так - здорово! Налетела черная туча, бешеный ветер, молнии со всех сторон, деревья гнутся-ломятся, воздух воет, железо крыш и заборов гудит и пучится, на пруду волны и всполошенные утки.
ГОНЧАРОВА. ЕВРИПИД - 3/10
Пустая болтовня: "Еврипид, с его чуткой душой"... О самом Еврипиде почти ничего не известно, так что она пересказывает мифы, сюжеты трагедий, философские учения, историю на уровне: спартанцы сбрасывают в пропасть хилых детей. И фиг бы с ней, но стиль! " Его высокий, жаждущий познания ум вел нескончаемый мучительный спор с его пылким сердцем, созданным для всепоглощающих увлечений, открытым, как и у Сапфо, его бессмертной наставницы в поэзии, всей красоте вечносущего мира и всей глубине людского страдания".
Весь текст - сахарная диарея, упражнение на тему: как из 50 страниц сделать 500. "Для чего же жить? — этот вопрос не давал покоя все чаще и чаще сыну Мнесарха, привыкшему мерить жизнь большими задачами и целями: ради денег, богатства, почета ради сладкого куска и приятного досуга? Что же делать? — бороться со всем, что тебе ненавистно, или уйти в себя, удалиться в прекрасный мир вечных истин и поэтических образов? Или же вообще удалиться в мир иной (если только он есть, этот вечный мир покоя и справедливости), раз уже не находишь в себе сил жить с людьми, внушающими тебе отвращение своей жестокой недальновидностью, жадностью, мелочностью и невежественным презрением ко всему ценному и прекрасному?"
Блин, я бы тетке помог и на тыщу страниц нагнать, например (в скобках - мои ей подарки):
"Ему так хотелось быть счастливым и радостным в своем великом (бескорыстном, искреннем и самоотверженном) служении Красоте и Добру, (Правде и Справедливости, Мельпомене и Аполлону, людям и Вечности), хотелось быть светлым и умиротворенным, все понимающим и прощающим, (радостным и любующимся красотой человеческих лиц, хотелось быть полным гордости за их бессмертные дела и стремления, за их подвиги и творения благородного и высокого ума), но этого было ему не дано. (Судьба не дала ему возможности наслаждаться жизнью, испытать личное счастье, не позволила чувствовать себя истинным патриотом своей великой страны и гордиться всеми ее свершениями, жить в ладу с людьми, женами, детьми и самим собой). Не дано было даже забыться, хотя бы на время, (хоть на одно один-единственный, счастливый и безмятежный миг) в (красочном, полном страстей и ярких характеров) мире своей (высокой, торжественной) поэзии и отрешиться от той всеподавляющей (гнетущей, невыносимой) скорби, рожденной несовершенством человеческой жизни, (несправедливостью судей, продажностью политиков, жестокостью богатых, темнотой и грубостью бедных), которой были пронизаны его великие (бессмертные, гениальные, пронзительные, яркие и выпуклые) творения и которая превратила в трагедию, не менее впечатляющую (яркую и выпуклую, трогательную и ужасную), чем злоключения Атридов или потомков Эдипа, (муки Тантала и Сизифа, страдания Прометея и скорбь Ниобы) его собственную (несчастную, но наполненную служением Добру и Красоте, Правде и см. выше) жизнь".
Но мне все же надо было дочитать до Македонии, так что я все это остервенело листал, пока не дошел до чего-то вроде "Македония, эта первозданная земля с ее густыми (и еще пять эпитетов) лесами с дикими кабанами, робкими и чуткими оленями (еще 10 представителей фауны), с ее бурными, полноводными и т.д. реками, в которых - список рыб и земноводных, с бла-бла-бла горами, бля-бля-бля полями, населенная грубоватыми, простодушными и т.п. варварами, которые ля-ля-ля-три рубля..." Тут, видно, она заметила, что ей еще страниц 20 до нужного объема не хватает, и всякий раз, когда в тексте упоминалась Македония, она впихивала этот пассаж про первозданность, леса, реки, кабанов и варваров. А легенды о смерти Еврипида отчего-то не стала упоминать, хотя это то немногое, что о нем вообще известно.
ЭЙЗЕНШТЕЙН В ГУАНАХУАТО
Сценарий дурацкий, скучный, но снято весело и красиво. Вся русская тема дурацкая, "русские" разговоры очень режут ухо (упоминание задницы в каждой фразе и т.п.). Со второй половины кино я уже откровенно скучал. Как всегда у Гринуэя - секс и бунт. В годовщину октябрьской революции мексиканец трахает Эйзена и вставляет ему в задницу красный флаг. В общем, пустячок, но легкий, без гринуэевских завораживающе тошнотных мерзостей. Эйзен ему симпатичен и он придумал ему романтические каникулы в своем вкусе.