Я не червонец, чтоб быть любезен всем
Простите, в процессе переноса с планшета куда-то все прописные буквы делись.
2 августа, понедельник
выспалая вволю
даже во сне снилось,
что сплю.
вру. спал мало, и во сне я москва-реку переплывал. с набережной казалось - узенькая, и плыть надо, потому что за мной погоня. в общем, я, как чапай, скинул кроссовки и поплыл. оказалось, река огромная. во сне я плыл без труда (в жизни я не такой плавучий), но берегов было не видно, ни впереди, ни сзади. день плыву, два плыву (примерно), плюнул и решил сплавляться по течению. и, видно, вошел в привычный сновидческий ландшафт - есть в моих снах место на москва-реке, фантастическое, конечно, где я время от времени плаваю или перехожу реку по льду - там широкий речной разворот, сильные течения, и мост с тяжелыми опорами, и фабрика красный октябрь, и какой-то театр, и какой-то закрытый музей в старинной усадьбе, от которого у меня есть ключ, и песчаный пляж и отмели в камышах). вот туда я и выгреб благополучно.
дождик. я решил остаться дома
и разминулся
со своей судьбой.
читать дальшеэто я хокуу за выходные дни сбрасываю (точнее будет сказать, трехстрочники). поразительно, насколько их легче, чем однострочники, писать. ну да, я краткостью и лапидарностью никогда не отличался - не мое это. я забалтываться люблю.
с начала августа осеннее настроение. уже начал оплакивать лето.
пеночка сквозь сон
слышит, как в ночи
падают яблоки и сохнет трава.
солнце согреет,
ветер остудит
хрупкое счастье осенних цветов.
Придумал себе новый проект. набрал книжек: дневники, записные книжки, путевые заметки, блоги и письма разных людей, - и решил их читать параллельно, типа ежедневных разговоров. мол, как дела? как настроение? что делал? что читал? о чем думаешь? имитация общения. социализация своего рода, как нынче положено. сперва хотел жестко - по дню из дневника, по странице из записной книжки, но думаю - на фиг она, эта жесткость? в общем, буду читать одновременно и как придется, но понемногу. и таким образом буду преодолевать недостаток общения, возможно, даже отвечать кому-нибудь буду, письменно или устно. кстати, разговоры с собой или невидимым собеседником полезны для мозга, нейронные связи укрепляют, как-то так. ну и буду делиться их мудрыми мыслями, блестящими наблюдениями и всякими историческими сплетнями.
перечислю своих будущих невольных собеседников:
читать дальшелидия гинзбург. записные книжки. (читал раньше)
сергий булгаков. дневник духовный.
сэмюэль пипс. из дневника (читал раньше)
михаил кузмин. дневник 1929 года (а потом еще 30-е)
петр вяземский. старая записная книжка
протоиерей александр шмеман. дневник (читал раньше)
достоевский. дневник писателя. (читал в школе)
дмитрий пучков. заметки снтехника о кино.
записные книжки ахматовой (читал раньше)
павел лукницкий. acumania. встречи с ахматовой
богемские манускрипты.
мережковский. дневник 1910-14
ильф и петров. записные книжки "в краю непуганных идиотов"
петр вайль. гений места
лидия гинзбург. зариски о блокаде. проходящие характер
детская книга войны. дневники 1941-45
витольд гомбрович. дневник
юрий нагибин. дневник
лидия чуковская. дневник
вульф и строгановы. дневник 1827-1842. любовные и военные похождения
дневник любищева 1918-1922
дневник суворина
будберг. дневник белогвардейца (читал раньше)
дневник княгини варвары туркестановой
дневник кришнамурти
дневник миссис фрай
сешей. дневник шизофренички
мельгунова-степанова. дневник 1914-1920
александр бенуа. дневник
любовь шапорина. дневник
сергей есин. дневник
лев толстой. дневники
елена кассель. ежедневник
жж дмитрия горчева
сьюзен зонтаг. дневники и записные книжки 1947-1963.
стефан жеромский. из дневников
владимир вернадский. из дневников
гришковец. избранные записи
бунин. дневники
катаев. почти дневник
роннау. боевой деевник пехотинца во вьетнаме
мариуш вильк. волок. заметки о русском севере.
рерих. листы лневника
дельфина де жирарден. парижские письма виконта де лоне
адам водницкий. провансальский триптих
федор степун. записки прапорщика-артиллериста.
эрнст юнгер. сады и дороги. дневник.
эрнст юнгер. в стальных грозах.
прогулки с бродским
пушкин. дневник. записки
эккерман. разговоры с гете
сартр. дневники странной войны
елизавета дьяконова. дневник русской женщины.
нина луговская. дневник советской школьницы.
пьер дрие де ла рошель. дневник 1939-45 гг.
вирджиния вульф. дневник
георгий эфрон. дневник
всеволод иванов. дневники.
пришвин. ранний деевник
михаил богословский. дневник 1913-1919
кен уилбер. один вкус. дневники
письма паисия святогорца.
письма константина леонтьева.
письма пушкина
письма чехова
письма молодой марины цветаевой.
письма пастернака
письма суворова
переписка бибихина и седаковой
письма уильяма берроуза
письма андрея платонова.
письма молодого жана жене из тюрьмы.
многое из этого я начинал и бросал, потому что такие вещи подряд читать не особо интересно, а так - посмотрим
в общем, как видите, я не мелочусь. но это на пару-тройку лет (ебж), я нарочно торопиться не стану, пусть будет полифония: рассказов, мыслей, событий. где-нибудь по полчаса-часу в день. хватит с меня социализации. ну и другое я тоже читать буду, все ж не одними дневниками перебиваться.
голова тяжела от мыслей,
как яблоневая ветка от плодов.
нет, вру. похмелье просто.
3 августа, вторник
а вот трагический стих - не мой, но прям в самое сердце августовской хандры попадает:
десять дохлых мух на окне:
вот и все, что осталось от лета,
вот и все, что осталось от лета. (а. ник)
вспомнил еще фрагмент из вчерашнего сна, когда я по москва-реке плыл - увидел под водой огромный колокол, он висел в воде, как мина, близко к поверхности, я ногами задевал его покрытые мхом бока.
красноватый месяц выдвинулся из-за тучи, цвет с оттенком йода, воспаленные края. зловещий. "вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана" - это о нём.
ночью кто-то запускал фейерверки. я смотрел, устроившись на подоконнике. собаки воют по всей деревне, а у соседей по саду мечется белое пятнышко - один из их белых песиков неистовствует, и чиж мой с чердака ему сочувственно подвывает. а мне нравится - и фейерверк, и собачий концерт, и теплая ночь со сверчками за распахнутым окном.
где-то праздник. в черном небе
тают искры фейерверка,
как снежинки в декабрьской реке.
а потом была чудесная летняя гроза. драматическое начало: волнующаяся тьма и зарницы по всему окоёму, но кончтлось все легким освежающим дождиком с бродящим по кругу рокочущим громом и шелестом листвы - то звонкая капель, то почти ливень, но никакого рокового трагизма - так, мелодрама.
4 августа, среда
мопс говорит: "няф-няф-няф",
журавли говорят: "курлы-курлы",
август говорит: "увы".
вспоминал, как на старой даче, в детстве, старшие мальцы пугали нас некими "мохнорылыми". я их представлял в виде двуногих лосей в полтора человеческих роста, которые вдруг беззвучно выступают из ночного леса или прибрежных кустов, огромные черные склоняющиеся головы на фоне ночного неба. они не казались мне особенно страшными. помню, меня больше испугал "невидимка". мы с приятелем любили ночные вылазки, и вот как-то ночью сидим на камнях у реки, и вдруг видим, как на поверхности воды появилась цепочка следов - маленькие расходящиеся круги с тихим всплескивающим звуком, будто кто-то невидымый быстрым широким шагом прошел мимо нас по воде, как по дороге, вниз по течению.
присутствие потусторонних духов, в отличие от непонятных, но естественных природных явлений, определяется по трепету свидетелей. тогда трепет был, до костей пробрало.
* * *
очаровательно легкосысленные письма молодого пушкина:
- кажется, что судьбою определены мне только два рода писем — обещательные и извинительные; первые в начале годовой переписки, а последние при последнем ее издыхании
- здоров ли ты, моя радость; весел ли ты, моя прелесть — помнишь ли нас, друзей твоих? (...)
пишешь ли ты, мой собрат — напишешь ли мне, мой холосенький. поговори мне о себе — о военных поселеньях. это всё мне нужно — потому, что я люблю тебя — и ненавижу деспотизм. прощай, лапочка.
- приехав в екатеринославль, я соскучился, поехал кататься по днепру, выкупался и схватил горячку, по моему обыкновенью
- ты понимаешь, как эта тень опасности нравится мечтательному воображению
- ради бога, почитай поэзию — доброй, умной старушкою, к которой можно иногда зайти, чтоб забыть на минуту сплетни, газеты и хлопоты жизни, повеселиться ее милым болтаньем и сказками; но влюбиться в нее — безрассудно
- кто такой этот в., который хвалит мое целомудрие, укоряет меня в бесстыдстве, говорит мне: красней, несчастный? (что, между прочим, очень неучтиво), говорит, что характеры моей поэмы писаны мрачными красками этого нежного, чувствительного корреджио и смелою кистию орловского, который кисти в руки не берет и рисует только почтовые тройки да киргизских лошадей
- прощайте — нюхайте гишпанского табаку и чихайте громче, еще громче.
- я сам в карантине, и смотритель инзов не выпускает меня, как зараженного какою-то либеральною чумою.
а вот продуманно оскорбительное письмо недостойному дуэльному противнику (какому-то французику):
- недостаточно быть трусом, нужно еще быть им в открытую.
накануне паршивой дуэли на саблях не пишут на глазах у жены слезных посланий и завещания; не сочиняют нелепейших сказок для городских властей, чтобы избежать царапины; не компрометируют дважды своего секунданта.
всё то, что случилось, я предвидел заранее и жалею, что не побился об заклад.
теперь всё кончено, но берегитесь.
примите уверение в чувствах, какие вы заслуживаете.
и вот еще историческое красноречие (пушкин тут ученик карамзина, а керсновский, конечно, учился у пушкина):
- ермолов наполнил его (кавказ) своим именем и благотворным гением. дикие черкесы напуганы; древняя дерзость их исчезает.
- первый шаг александра ипсиланти прекрасен и блистателен. он счастливо начал — и, мертвый или победитель, отныне он принадлежит истории — 28 лет, оторванная рука, цель великодушная! — завидная участь.
5 августа, четверг
под листом лопуха
с блаженной улыбкой
лягушка, как будда, сидит.
чет мне кажется, что в хокку не должно быть никаких "как". ну да ладно, у меня все равно не хокку.
ночь - и веселье,
ночь - и свобода,
ночь - и покой.
* * *
трагически искренние письма в газету молодого платонова:
"в редакцию газеты «трудовая армия». 21 августа 1920 г. воронеж. ответ редакции «трудовой армии» по поводу моего рассказа «чульдик и епишка».
вы пишете о великой целомудренной красоте и ее чистых сынах, которые знают, видят и возносят ее.
меня вы ставите в шайку ее хулителей и поносителей, людей, не достойных ее видеть и не могущих ее видеть, а потому я должен отойти от дома красоты – искусства, не лапать ее белые одежды. не место мне, грязному, там.
ладно. я двадцать лет проходил по земле и нигде не встретил того, о чем вы говорите – красоты.
должно быть, по тому самому, что она живет вне земли и ее видели немногие – лучшие и, конечно, не я.
я думаю не так: это оттого я никогда не встретил красоты, что ее отдельной, самой по себе – нет.
она – имущество всех, и мое. красота – все дни и все вещи, а не одна надземная и недоступная, гордая. это оттого я не встретил и никогда не подумал о красоте, что я к ней привык, как к матери, о которой я хорошо вспомню, когда она умрет, а сейчас я все забываю о ней, потому что стоит она всегда в душе моей.
я живу, не думаю, а вы, рассуждая, не живете – и ничего не видите, даже красоту, которая неразлучна и верна человеку, как сестра, как невеста. вы мало любите и мало видите.
я человек. я родился на прекрасной живой земле. о чем вы меня спрашиваете? о какой красоте? о ней спросить может дохлый: для живого нет безобразия.
я знаю, что я один из самых ничтожных. это вы верно заметили. но я знаю еще, чем ничтожней существо, тем оно больше радо жизни, потому что менее всего достойно ее. самый маленький комарик – самая счастливая душа.
чем ничтожней существо, тем прекраснее и больше душа его. этого вы не могли подметить. вы люди законные и достойные, я человеком только хочу быть. для вас быть человеком привычка, для меня редкость и праздник.
мои товарищи по работе называют меня то ослом, то хулиганом. я им верю.
я уверен, что приход пролетарского искусства будет безобразен. мы растем из земли, из всех ее нечистот, и все, что есть на земле, есть и на нас.
но не бойтесь, мы очистимся – мы ненавидим свое убожество, мы упорно идем из грязи. в этом наш смысл. из нашего уродства вырастает душа мира.
вы видите только наши заблуждения, а не можете понять, что не блуждаем мы, а ищем.
человек вышел из червя. гений рождается из дурачка. все было грязно и темно – и становится ясным.
мы идем снизу, помогите нам, верхние, – в этом мой ответ.
не казаться большим, а быть каким есть – очень важная, никем не ценимая вещь.
жить, а не мечтать, видеть, а не воображать – искусство не по силе людей, но зато и единственно истинное искусство.
а. платонов.
а у пушкина еще очаровательно, насколько он был дружелюбный и общительный, и какой широкий круг друзей. там есть игриво-шутливое, дружеское, совершенно наравных письмо к александру тургеневу, который был крупным государственным деятелем, с просьбой окоротить директора гимназии и вступиться за соболевского, еще одного пушкинского друга, которому тогда было лет 15, штоле.
* * *
хандра у меня. "в сердце растрава, и дождик с утра". ночью что-то тяжелое на душу упало - так и лежит. второй день по 7 часов сплю, для меня это ну очень много, почти летаргия, - видно, не хочу на мир смотреть. и сны душные, водяные: тону в неглубокой речке, в водорослях запутался, или не могу пробиться к берегу сквозь прибой, или ухнул в прорубь и колочусь в лёд над головой.
в воздушном черном океане
утопленницы мертвое лицо -
в тучах тонет луна.
офигенно вкусный сегодня обед у меня был. выпил пива и есть захотел. оставались у меня вчерашние отварные макароны на сковородке, смотрю я на них и чет скучно мне на них смотреть, не вдохновляют. тогда я порезал туда свежий помидор и немножко сыру сверху натер. жарил минуты две-три под крышкой - гастрономический шедевр в результате. теперь всегда так буду макароны есть. вкусней, чем с сосиской или с кетчупом.
7 августа, суббота
тонким пером
нарисованы ветви березы
на воздухе золотом
влажный пол блестит,
чистый коврик,
солнце хлещет в окно
чуть вздрогнул огонек свечи,
шелест страницы -
тихая, тихая жизнь
в комнате дым сигарет,
точно облако залетело
послушать наш спор о любви
2 августа, понедельник
выспалая вволю
даже во сне снилось,
что сплю.
вру. спал мало, и во сне я москва-реку переплывал. с набережной казалось - узенькая, и плыть надо, потому что за мной погоня. в общем, я, как чапай, скинул кроссовки и поплыл. оказалось, река огромная. во сне я плыл без труда (в жизни я не такой плавучий), но берегов было не видно, ни впереди, ни сзади. день плыву, два плыву (примерно), плюнул и решил сплавляться по течению. и, видно, вошел в привычный сновидческий ландшафт - есть в моих снах место на москва-реке, фантастическое, конечно, где я время от времени плаваю или перехожу реку по льду - там широкий речной разворот, сильные течения, и мост с тяжелыми опорами, и фабрика красный октябрь, и какой-то театр, и какой-то закрытый музей в старинной усадьбе, от которого у меня есть ключ, и песчаный пляж и отмели в камышах). вот туда я и выгреб благополучно.
дождик. я решил остаться дома
и разминулся
со своей судьбой.
читать дальшеэто я хокуу за выходные дни сбрасываю (точнее будет сказать, трехстрочники). поразительно, насколько их легче, чем однострочники, писать. ну да, я краткостью и лапидарностью никогда не отличался - не мое это. я забалтываться люблю.
с начала августа осеннее настроение. уже начал оплакивать лето.
пеночка сквозь сон
слышит, как в ночи
падают яблоки и сохнет трава.
солнце согреет,
ветер остудит
хрупкое счастье осенних цветов.
Придумал себе новый проект. набрал книжек: дневники, записные книжки, путевые заметки, блоги и письма разных людей, - и решил их читать параллельно, типа ежедневных разговоров. мол, как дела? как настроение? что делал? что читал? о чем думаешь? имитация общения. социализация своего рода, как нынче положено. сперва хотел жестко - по дню из дневника, по странице из записной книжки, но думаю - на фиг она, эта жесткость? в общем, буду читать одновременно и как придется, но понемногу. и таким образом буду преодолевать недостаток общения, возможно, даже отвечать кому-нибудь буду, письменно или устно. кстати, разговоры с собой или невидимым собеседником полезны для мозга, нейронные связи укрепляют, как-то так. ну и буду делиться их мудрыми мыслями, блестящими наблюдениями и всякими историческими сплетнями.
перечислю своих будущих невольных собеседников:
читать дальшелидия гинзбург. записные книжки. (читал раньше)
сергий булгаков. дневник духовный.
сэмюэль пипс. из дневника (читал раньше)
михаил кузмин. дневник 1929 года (а потом еще 30-е)
петр вяземский. старая записная книжка
протоиерей александр шмеман. дневник (читал раньше)
достоевский. дневник писателя. (читал в школе)
дмитрий пучков. заметки снтехника о кино.
записные книжки ахматовой (читал раньше)
павел лукницкий. acumania. встречи с ахматовой
богемские манускрипты.
мережковский. дневник 1910-14
ильф и петров. записные книжки "в краю непуганных идиотов"
петр вайль. гений места
лидия гинзбург. зариски о блокаде. проходящие характер
детская книга войны. дневники 1941-45
витольд гомбрович. дневник
юрий нагибин. дневник
лидия чуковская. дневник
вульф и строгановы. дневник 1827-1842. любовные и военные похождения
дневник любищева 1918-1922
дневник суворина
будберг. дневник белогвардейца (читал раньше)
дневник княгини варвары туркестановой
дневник кришнамурти
дневник миссис фрай
сешей. дневник шизофренички
мельгунова-степанова. дневник 1914-1920
александр бенуа. дневник
любовь шапорина. дневник
сергей есин. дневник
лев толстой. дневники
елена кассель. ежедневник
жж дмитрия горчева
сьюзен зонтаг. дневники и записные книжки 1947-1963.
стефан жеромский. из дневников
владимир вернадский. из дневников
гришковец. избранные записи
бунин. дневники
катаев. почти дневник
роннау. боевой деевник пехотинца во вьетнаме
мариуш вильк. волок. заметки о русском севере.
рерих. листы лневника
дельфина де жирарден. парижские письма виконта де лоне
адам водницкий. провансальский триптих
федор степун. записки прапорщика-артиллериста.
эрнст юнгер. сады и дороги. дневник.
эрнст юнгер. в стальных грозах.
прогулки с бродским
пушкин. дневник. записки
эккерман. разговоры с гете
сартр. дневники странной войны
елизавета дьяконова. дневник русской женщины.
нина луговская. дневник советской школьницы.
пьер дрие де ла рошель. дневник 1939-45 гг.
вирджиния вульф. дневник
георгий эфрон. дневник
всеволод иванов. дневники.
пришвин. ранний деевник
михаил богословский. дневник 1913-1919
кен уилбер. один вкус. дневники
письма паисия святогорца.
письма константина леонтьева.
письма пушкина
письма чехова
письма молодой марины цветаевой.
письма пастернака
письма суворова
переписка бибихина и седаковой
письма уильяма берроуза
письма андрея платонова.
письма молодого жана жене из тюрьмы.
многое из этого я начинал и бросал, потому что такие вещи подряд читать не особо интересно, а так - посмотрим
в общем, как видите, я не мелочусь. но это на пару-тройку лет (ебж), я нарочно торопиться не стану, пусть будет полифония: рассказов, мыслей, событий. где-нибудь по полчаса-часу в день. хватит с меня социализации. ну и другое я тоже читать буду, все ж не одними дневниками перебиваться.
голова тяжела от мыслей,
как яблоневая ветка от плодов.
нет, вру. похмелье просто.
3 августа, вторник
а вот трагический стих - не мой, но прям в самое сердце августовской хандры попадает:
десять дохлых мух на окне:
вот и все, что осталось от лета,
вот и все, что осталось от лета. (а. ник)
вспомнил еще фрагмент из вчерашнего сна, когда я по москва-реке плыл - увидел под водой огромный колокол, он висел в воде, как мина, близко к поверхности, я ногами задевал его покрытые мхом бока.
красноватый месяц выдвинулся из-за тучи, цвет с оттенком йода, воспаленные края. зловещий. "вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана" - это о нём.
ночью кто-то запускал фейерверки. я смотрел, устроившись на подоконнике. собаки воют по всей деревне, а у соседей по саду мечется белое пятнышко - один из их белых песиков неистовствует, и чиж мой с чердака ему сочувственно подвывает. а мне нравится - и фейерверк, и собачий концерт, и теплая ночь со сверчками за распахнутым окном.
где-то праздник. в черном небе
тают искры фейерверка,
как снежинки в декабрьской реке.
а потом была чудесная летняя гроза. драматическое начало: волнующаяся тьма и зарницы по всему окоёму, но кончтлось все легким освежающим дождиком с бродящим по кругу рокочущим громом и шелестом листвы - то звонкая капель, то почти ливень, но никакого рокового трагизма - так, мелодрама.
4 августа, среда
мопс говорит: "няф-няф-няф",
журавли говорят: "курлы-курлы",
август говорит: "увы".
вспоминал, как на старой даче, в детстве, старшие мальцы пугали нас некими "мохнорылыми". я их представлял в виде двуногих лосей в полтора человеческих роста, которые вдруг беззвучно выступают из ночного леса или прибрежных кустов, огромные черные склоняющиеся головы на фоне ночного неба. они не казались мне особенно страшными. помню, меня больше испугал "невидимка". мы с приятелем любили ночные вылазки, и вот как-то ночью сидим на камнях у реки, и вдруг видим, как на поверхности воды появилась цепочка следов - маленькие расходящиеся круги с тихим всплескивающим звуком, будто кто-то невидымый быстрым широким шагом прошел мимо нас по воде, как по дороге, вниз по течению.
присутствие потусторонних духов, в отличие от непонятных, но естественных природных явлений, определяется по трепету свидетелей. тогда трепет был, до костей пробрало.
* * *
очаровательно легкосысленные письма молодого пушкина:
- кажется, что судьбою определены мне только два рода писем — обещательные и извинительные; первые в начале годовой переписки, а последние при последнем ее издыхании
- здоров ли ты, моя радость; весел ли ты, моя прелесть — помнишь ли нас, друзей твоих? (...)
пишешь ли ты, мой собрат — напишешь ли мне, мой холосенький. поговори мне о себе — о военных поселеньях. это всё мне нужно — потому, что я люблю тебя — и ненавижу деспотизм. прощай, лапочка.
- приехав в екатеринославль, я соскучился, поехал кататься по днепру, выкупался и схватил горячку, по моему обыкновенью
- ты понимаешь, как эта тень опасности нравится мечтательному воображению
- ради бога, почитай поэзию — доброй, умной старушкою, к которой можно иногда зайти, чтоб забыть на минуту сплетни, газеты и хлопоты жизни, повеселиться ее милым болтаньем и сказками; но влюбиться в нее — безрассудно
- кто такой этот в., который хвалит мое целомудрие, укоряет меня в бесстыдстве, говорит мне: красней, несчастный? (что, между прочим, очень неучтиво), говорит, что характеры моей поэмы писаны мрачными красками этого нежного, чувствительного корреджио и смелою кистию орловского, который кисти в руки не берет и рисует только почтовые тройки да киргизских лошадей
- прощайте — нюхайте гишпанского табаку и чихайте громче, еще громче.
- я сам в карантине, и смотритель инзов не выпускает меня, как зараженного какою-то либеральною чумою.
а вот продуманно оскорбительное письмо недостойному дуэльному противнику (какому-то французику):
- недостаточно быть трусом, нужно еще быть им в открытую.
накануне паршивой дуэли на саблях не пишут на глазах у жены слезных посланий и завещания; не сочиняют нелепейших сказок для городских властей, чтобы избежать царапины; не компрометируют дважды своего секунданта.
всё то, что случилось, я предвидел заранее и жалею, что не побился об заклад.
теперь всё кончено, но берегитесь.
примите уверение в чувствах, какие вы заслуживаете.
и вот еще историческое красноречие (пушкин тут ученик карамзина, а керсновский, конечно, учился у пушкина):
- ермолов наполнил его (кавказ) своим именем и благотворным гением. дикие черкесы напуганы; древняя дерзость их исчезает.
- первый шаг александра ипсиланти прекрасен и блистателен. он счастливо начал — и, мертвый или победитель, отныне он принадлежит истории — 28 лет, оторванная рука, цель великодушная! — завидная участь.
5 августа, четверг
под листом лопуха
с блаженной улыбкой
лягушка, как будда, сидит.
чет мне кажется, что в хокку не должно быть никаких "как". ну да ладно, у меня все равно не хокку.
ночь - и веселье,
ночь - и свобода,
ночь - и покой.
* * *
трагически искренние письма в газету молодого платонова:
"в редакцию газеты «трудовая армия». 21 августа 1920 г. воронеж. ответ редакции «трудовой армии» по поводу моего рассказа «чульдик и епишка».
вы пишете о великой целомудренной красоте и ее чистых сынах, которые знают, видят и возносят ее.
меня вы ставите в шайку ее хулителей и поносителей, людей, не достойных ее видеть и не могущих ее видеть, а потому я должен отойти от дома красоты – искусства, не лапать ее белые одежды. не место мне, грязному, там.
ладно. я двадцать лет проходил по земле и нигде не встретил того, о чем вы говорите – красоты.
должно быть, по тому самому, что она живет вне земли и ее видели немногие – лучшие и, конечно, не я.
я думаю не так: это оттого я никогда не встретил красоты, что ее отдельной, самой по себе – нет.
она – имущество всех, и мое. красота – все дни и все вещи, а не одна надземная и недоступная, гордая. это оттого я не встретил и никогда не подумал о красоте, что я к ней привык, как к матери, о которой я хорошо вспомню, когда она умрет, а сейчас я все забываю о ней, потому что стоит она всегда в душе моей.
я живу, не думаю, а вы, рассуждая, не живете – и ничего не видите, даже красоту, которая неразлучна и верна человеку, как сестра, как невеста. вы мало любите и мало видите.
я человек. я родился на прекрасной живой земле. о чем вы меня спрашиваете? о какой красоте? о ней спросить может дохлый: для живого нет безобразия.
я знаю, что я один из самых ничтожных. это вы верно заметили. но я знаю еще, чем ничтожней существо, тем оно больше радо жизни, потому что менее всего достойно ее. самый маленький комарик – самая счастливая душа.
чем ничтожней существо, тем прекраснее и больше душа его. этого вы не могли подметить. вы люди законные и достойные, я человеком только хочу быть. для вас быть человеком привычка, для меня редкость и праздник.
мои товарищи по работе называют меня то ослом, то хулиганом. я им верю.
я уверен, что приход пролетарского искусства будет безобразен. мы растем из земли, из всех ее нечистот, и все, что есть на земле, есть и на нас.
но не бойтесь, мы очистимся – мы ненавидим свое убожество, мы упорно идем из грязи. в этом наш смысл. из нашего уродства вырастает душа мира.
вы видите только наши заблуждения, а не можете понять, что не блуждаем мы, а ищем.
человек вышел из червя. гений рождается из дурачка. все было грязно и темно – и становится ясным.
мы идем снизу, помогите нам, верхние, – в этом мой ответ.
не казаться большим, а быть каким есть – очень важная, никем не ценимая вещь.
жить, а не мечтать, видеть, а не воображать – искусство не по силе людей, но зато и единственно истинное искусство.
а. платонов.
а у пушкина еще очаровательно, насколько он был дружелюбный и общительный, и какой широкий круг друзей. там есть игриво-шутливое, дружеское, совершенно наравных письмо к александру тургеневу, который был крупным государственным деятелем, с просьбой окоротить директора гимназии и вступиться за соболевского, еще одного пушкинского друга, которому тогда было лет 15, штоле.
* * *
хандра у меня. "в сердце растрава, и дождик с утра". ночью что-то тяжелое на душу упало - так и лежит. второй день по 7 часов сплю, для меня это ну очень много, почти летаргия, - видно, не хочу на мир смотреть. и сны душные, водяные: тону в неглубокой речке, в водорослях запутался, или не могу пробиться к берегу сквозь прибой, или ухнул в прорубь и колочусь в лёд над головой.
в воздушном черном океане
утопленницы мертвое лицо -
в тучах тонет луна.
офигенно вкусный сегодня обед у меня был. выпил пива и есть захотел. оставались у меня вчерашние отварные макароны на сковородке, смотрю я на них и чет скучно мне на них смотреть, не вдохновляют. тогда я порезал туда свежий помидор и немножко сыру сверху натер. жарил минуты две-три под крышкой - гастрономический шедевр в результате. теперь всегда так буду макароны есть. вкусней, чем с сосиской или с кетчупом.
7 августа, суббота
тонким пером
нарисованы ветви березы
на воздухе золотом
влажный пол блестит,
чистый коврик,
солнце хлещет в окно
чуть вздрогнул огонек свечи,
шелест страницы -
тихая, тихая жизнь
в комнате дым сигарет,
точно облако залетело
послушать наш спор о любви
-
-
09.08.2021 в 21:48слышит, как в ночи
падают яблоки и сохнет трава.
волчок в тумане, восхитительно!
-
-
21.09.2021 в 15:02